иногда взрывались петарды. Среди халуп и временных бараков тянулись
длинные кирпичные корпуса сырых еще кооперативных домов.
Остап миновал светящийся остров - железнодорожный клуб, - по бумажке
проверил адрес и остановился у домика архивариуса. Бендер крутнул звонок
с выпуклыми буквами "прошу крутить".
После длительных расспросов "кому да зачем" ему открыли, и он очутил-
ся в темной, заставленной шкафами, передней. В темноте кто-то дышал на
Остапа, но ничего не говорил.
- Где здесь гражданин Коробейников? - спросил Бендер.
Дышащий человек взял Остапа за руку и ввел в освещенную висячей керо-
синовой лампой столовую. Остап видел перед собою маленького старич-
ка-чистюлю с необыкновенно гибкой спиной. Не было сомнений в том, что
старик этот - сам гражданин Коробейников. Остап без приглашения отодви-
нул стул и сел.
Старичок безбоязненно смотрел на самоуправца и молчал. Остап любезно
начал разговор первым:
- Я к вам по делу. Вы служите в архиве Старкомхоза?
Спина старика пришла в движение и утвердительно выгнулась.
- А раньше служили в жилотделе?
- Я всюду служил, - сказал старик весело.
- Даже в канцелярии градоначальства?
При этом Остап грациозно улыбнулся. Спина старика долго извивалась и
наконец остановилась в положении, свидетельствовавшем, что служба в гра-
доначальстве - дело давнее и что все упомнить положительно невозможно.
- А позвольте все-таки узнать, чем обязан? - спросил хозяин, с инте-
ресом глядя на гостя.
- Позволю, - ответил гость. - Я Воробьянинова сын.
- Это какого же? Предводителя?
- Его.
- А он что, жив?
- Умер, гражданин Коробейников. Почил.
- Да, - без особой грусти сказал старик, - печальное событие. Но
ведь, кажется, у него детей не было?
- Не было, - любезно подтвердил Остап.
- Как же?..
- Ничего. Я от морганатического брака.
- Не Елены ли Станиславовны будете сынок?
- Да. Именно.
- А она в каком здоровье?
- Маман давно в могиле.
- Так, так, ах, как грустно.
И долго еще старик глядел со слезами сочувствия на Остапа, хотя не
далее как сегодня видел Елену Станиславовну на базаре, в мясном ряду.
- Все умирают, - сказал он, - вот и бабушка моя тоже... зажилась.
А... все-таки разрешите узнать, по какому делу, уважаемый, вот имени ва-
шего не знаю...
- Вольдемар, - быстро сообщил Остап.
- ... Владимир Ипполитович? Очень хорошо. Так. Я вас слушаю, Владимир
Ипполитович.
Старичок присел к столу, покрытому клеенкой в узорах, и заглянул в
самые глаза Остапа.
Остап в отборных словах выразил свою грусть по родителям. Он очень
сожалеет, что вторгся так поздно в жилище глубокоуважаемого архивариуса
и причинил ему беспокойство своим визитом, но надеется, что глубокоува-
жаемый архивариус простит его, когда узнает, какое чувство толкнуло его
на это.
- Я хотел бы, - с невыразимой сыновней любовью закончил Остап, - най-
ти что-нибудь из мебели папаши, чтобы сохранить о нем память. Не знаете
ли вы, кому передана мебель из папашиного дома?
- Сложное дело, - ответил старик, подумав, - это только обеспеченному
человеку под силу... А вы, простите, чем занимаетесь?
- Свободная профессия. Собственная мясохладобойня на артельных нача-
лах в Самаре.
Старик с сомнением посмотрел на зеленые доспехи молодого Воробьянино-
ва, но возражать не стал.
"Прыткий молодой человек", - подумал он.
Остап, который к этому времени закончил свои наблюдения над Коробей-
никовым, решил, что "старик - типичная сволочь".
- Так вот, - сказал Остап.
- Так вот, - сказал архивариус, - трудно, но можно...
- Потребует расходов? - помог владелец мясохладобойни.
- Небольшая сумма...
- Ближе к телу, как говорил Мопассан. Сведения будут оплачены.
- Ну что ж, семьдесят рублей положите.
- Это почему ж так много? Овес нынче дорог?
Старик мелко задребезжал, виляя позвоночником.
- Изволите шутить.
- Согласен, папаша. Деньги против ордеров. Когда к вам зайти?
- Деньги при вас?
Остап с готовностью похлопал себя по карману.
- Тогда пожалуйте хоть сейчас, - торжественно сказал Коробейников.
Он зажег свечу и повел Остапа в соседнюю комнату. Там кроме кровати,
на которой, очевидно, спал хозяин дома, стоял письменный стол, завален-
ный бухгалтерскими книгами, и длинный канцелярский шкаф с открытыми пол-
ками. К ребрам полок были приклеены печатные литеры - А, Б, В и далее,
до арьергардной буквы Я. На полках лежали пачки ордеров, перевязанные
свежей бечевкой.
- Ого! - сказал восхищенный Остап. - Полный архив на дому!
- Совершенно полный, - скромно ответил архивариус, - я, знаете, на
всякий случай... Коммунхозу он не нужен, а мне, на старости лет, может
пригодиться... Живем мы, знаете, как на вулкане... Все может произой-
ти... Кинутся тогда люди искать свои мебеля, а где они, мебеля? Вот они
где! Здесь они! В шкафу. А кто сохранил, кто уберег? Коробейников. Вот
господа спасибо и скажут старичку, помогут на старости лет... А мне мно-
го не нужно - по десяточке за ордерок подадут - и на том спасибо... А то
иди, попробуй, ищи ветра в поле. Без меня не найдут!..
Остап восторженно смотрел на старика.
- Дивная канцелярия, - сказал он, - полная механизация. Вы прямо ге-
рой!
Польщенный архивариус стал вводить гостя в детали любимого дела. Он