на. Конца ждать недолго. Вооружись терпением и, помолясь Богу, продай
мой диагоналевый студенческий мундир*. И не такие еще придется нести
расходы. Будь готова ко всему.
Дороговизна в Ростове ужасная. За нумер в гостинице уплатил 2р. 25
коп. До Баку денег хватит. Оттуда, в случае удачи, телеграфирую.
Погоды здесь жаркие. Пальто ношу на руке. В номере боюсь оставить -
того и гляди украдут. Народ здесь бедовый.
Не нравится мне город Ростов. По количеству народонаселения и по сво-
ему географическому положению он значительно уступает Харькову. Но ниче-
го, матушка. Бог даст, и в Москву вместе съездим. Посмотришь тогда -
совсем западно-европейский город. А потом заживем в Самаре - возле свое-
го заводика.
Не приехал ли назад Воробьянинов? Где-то он теперь рыщет? Столуется
ли еще Евстигнеев? Как моя ряса после чистки? Во всех знакомых поддержи-
вай уверенность, будто я нахожусь в Воронеже у одра тетеньки. Гуленьке
напиши то же.
Да! Совсем было позабыл рассказать тебе про страшный случай, проис-
шедший со мной сегодня.
Любуясь тихим Доном, стоял я у моста и возмечтал о нашем будущем дос-
татке. Тут поднялся ветер и унес в реку картузик брата твоего, булочни-
ка. Только я его и видел. Пришлось пойти на новый расход - купить анг-
лийский кепи за 2 руб. 30 коп. Брату твоему, булочнику, ничего о случив-
шемся не рассказывай. Убеди его, что я в Воронеже.
Плохо вот с бельем приходится. Вечером стираю, а если не высыхает,
утром надеваю влажное. При теперешней жаре это даже приятно.
Целую тебя и обнимаю.
Твой вечно муж Федя.
Глава XXX. Курочка и тихоокеанский петушок
Репортер Персицкий деятельно готовился к двухсотлетнему юбилею вели-
кого математика Исаака Ньютона.
- Ньютона я беру на себя. Дайте только место, - заявил он.
- Так вы, Персицкий, смотрите, - предостерегал секретарь, - обслужите
Ньютона по-человечески.
- Не беспокойтесь. Все будет в порядке.
- Чтоб не случилось, как с Ломоносовым. В "Красном лекаре" была поме-
щена ломоносовская праправнучка-пионерка, а у нас...
- Я тут ни при чем. Надо было вам поручать такое ответственное дело
рыжему Иванову! Пеняйте сами на себя.
- Что же вы принесете?
- Как что? Статья из Главнауки, у меня там связи не такие, как у Ива-
нова. Биографию возьмем из Брокгауза. Но портрет будет замечательный.
Все кинутся за портретом в тот же Брокгауз, а у меня будет нечто поори-
гинальнее. В "Международной книге" я высмотрел такую гравюрку!.. Только
нужен аванс!.. Ну, иду за Ньютоном!
- А снимать Ньютона не будем? - спросил фотограф, появившийся к концу
разговора.
Персицкий сделал знак предостережения, означавший: спокойствие, смот-
рите все, что я сейчас сделаю. Весь секретариат насторожился.
- Как? Вы до сих пор еще не сняли Ньютона?! - накинулся Персицкий на
фотографа.
Фотограф на всякий случай стал отбрехиваться.
- Попробуйте вы его поймать, - гордо сказал он.
- Хороший фотограф поймал бы! - закричал Персицкий.
- Так что же, надо снимать или не надо?
- Конечно, надо! Поспешите! Там, наверное, сидят уже из всех редак-
ций!
Фотограф взвалил на плечи аппарат и гремящий штатив.
- Он сейчас в "Госшвеймашине"*. Не забудьте - Ньютон, Исаак, отчества
не помню. Снимите к юбилею. И пожалуйста - не за работой. Все у вас си-
дят за столом и читают бумажки. На ходу снимайте. Или в кругу семьи.
- Когда мне дадут заграничные пластинки, тогда и на ходу буду сни-
мать. Ну, я пошел.
- Спешите! Уже шестой час!
Фотограф ушел снимать великого математика к его двухсотлетнему юби-
лею, а сотрудники стали заливаться на разные голоса.
В разгар веселья вошел Степа из "Науки и жизни". За ним плелась туч-
ная гражданка.
- Слушайте, Персицкий! - сказал Степа. - К вам вот гражданка по делу
пришла. Идите сюда, гражданка, этот товарищ вам все объяснит.
Степа, посмеиваясь, убежал.
- Ну? - спросил Персицкий. - Что скажете?
Мадам Грицацуева возвела на репортера томные глаза и молча сунула ему
бумажку.
- Так, - сказал Персицкий, - ... попал под лошадь... отделался легким
испугом... В чем же дело?
- Адрес, - просительно молвила вдова, - нельзя ли адрес узнать?
- Чей адрес?
- О. Бендера.
- Откуда же я знаю?
- А вот товарищ говорил, что вы знаете.
- Ничего я не знаю. Обратитесь в адресный стол.
- А может, вы вспомните, товарищ? В желтых ботинках.
- Я сам в желтых ботинках. В Москве еще двести тысяч человек в желтых
ботинках ходят. Может быть, вам нужно узнать их адреса? Тогда пожалуйс-
та. Я брошу всякую работу и займусь этим делом. Через полгода вы будете
знать все адреса. Я занят, гражданка.
Но вдова, которая почувствовала к Персицкому большое уважение, шла за
ним по коридору и, стуча накрахмаленной нижней юбкой, повторяла свои
просьбы.
"Сволочь Степа, - подумал Персицкий, - ну ничего, я на него напущу
изобретателя вечного движения, он у меня попрыгает".
- Ну что я могу сделать? - раздраженно спросил Персицкий, останавли-
ваясь перед вдовой. - Откуда я могу знать адрес гражданина О. Бендера?
Что я, лошадь, которая на него наехала? Или извозчик, которого он на мо-
их глазах ударил по спине?..
Вдова отвечала смутным рокотом, в котором можно было разобрать только
"товарищ" и "очень вас".
Занятия в Доме Народов уже кончились. Канцелярии и коридоры опустели.
Где-то только дошлепывала страницу пишущая машинка.