сонажем осовремененной пьесы.
- Ну что, шьет портной сюртук?
Прыжок. Удар по кружкам Эсмарха. Степан с усильем сделал стойку на
руках и в таком положении ответил:
- Шьет.
Оркестр сыграл попурри из "Чио-чио-сан". Все это время Степан стоял
на руках. Лицо его залилось краской.
- А что, - спросил Подколесин, - не спрашивал ли портной, на что,
мол, барину такое хорошее сукно?
Степан, который к тому времени сидел уже в оркестре и обнимал дириже-
ра, ответил:
- Нет, не спрашивал. Разве он депутат английского парламента?
- А не спрашивал ли портной, не хочет ли, мол, барин жениться?
- Портной спрашивал, не хочет ли, мол, барин платить алименты!
После этого свет погас, и публика затопала ногами. Топала она до тех
пор, покуда со сцены не послышался голос Подколесина:
- Граждане! Не волнуйтесь! Свет потушили нарочно, по ходу действа.
Этого требует вещественное оформление.
Публика покорилась. Свет так и не зажигался до конца акта. В полной
темноте гремели барабаны. С фонарями прошел отряд военных в форме гости-
ничных швейцаров. Потом, как видно, на верблюде, приехал Кочкарев. Су-
дить обо всем этом можно было из следующего диалога:
- Фу, как ты меня испугал! А еще на верблюде приехал!
- Ах, ты заметил, несмотря на темноту?! А я хотел преподнести тебе
сладкое вер-блюдо!
В антракте концессионеры прочли афишу.
ЖЕНИТЬБА
текст - Н. В. Гоголя
стихи - М. Шершеляфамова
литмонтаж - И. Антиохийского
музыкальное сопровождение - Х. Иванова
Автор спектакля - Ник. Сестрин
Вещественное оформление - Симбиевич-Синдиевич. Свет - Платон
Плащук. Звуковое оформление - Галкина, Палкина, Малкина, Чалкина
и Залкинда. Грим - мастерской КРУЛТ. Парики - Фома Кочура. Мебель
- древесных мастерских ФОРТИНБРАСА при УМСЛОПОГАСЕ им. Валтаспра.
Инструктор акробатики - Жоржетта Тираспольских. Гидравлический
пресс под управлением монтера Мечникова.
Афиша набрана, сверстана и отпечатана в школе ФЗУ КРУЛТ*.
- Вам нравится? - робко спросил Ипполит Матвеевич.
- А вам?
Ипполит Матвеевич побоялся и сказал:
- Очень интересно, только Степан какой-то странный.
- А мне не понравилось, - сказал Остап, - в особенности то, что ме-
бель у них каких-то мастерских ВОГОПАСА*. Не приспособили ли они наши
стулья на новый лад?
Эти опасения оказались напрасными. В начале же второго акта все четы-
ре стула были вынесены на сцену неграми в цилиндрах.
Сцена сватовства вызвала наибольший интерес зрительного зала. В ту
минуту, когда на протянутой через весь зал проволоке начала спускаться
Агафья Тихоновна, страшный оркестр Х. Иванова произвел такой шум, что от
него одного Агафья Тихоновна должна была бы упасть на публику. Но Агафья
держалась на сцене прекрасно. Она была в трико телесного цвета и в мужс-
ком котелке. Балансируя зеленым зонтиком с надписью: "Я хочу Подколеси-
на", она переступала по проволоке, и снизу всем были видны ее грязные
пятки. С проволоки она спрыгнула прямо на стул. Одновременно с этим все
негры, Подколесин, Кочкарев в балетных пачках и сваха в костюме вагоно-
вожатого сделали обратное сальто. Затем все отдыхали пять минут, для
сокрытия чего был снова погашен свет.
Женихи были очень смешны - в особенности Яичница. Вместо него выноси-
ли большую яичницу на сковороде. На моряке была мачта с парусом.
Напрасно купец Стариков кричал, что его душат патент и уравнительные.
Он не понравился Агафье Тихоновне. Она вышла замуж за Степана. Оба при-
нялись уписывать яичницу, которую подал им обратившийся в лакея Подколе-
син. Кочкарев с Феклой спели куплеты про Чемберлена и про алименты, ко-
торые британский министр взимает у Германии. На кружках Эсмарха сыграли
отходную. И занавес, навевая прохладу, захлопнулся.
- Я доволен спектаклем, - сказал Остап, - стулья в целости. Но нам
медлить нечего. Если Агафья Тихоновна будет ежедневно на него гукаться,
то он недолго проживет.
Молодые люди в фасонных пиджаках, толкаясь и смеясь, вникали в тон-
кости вещественного и звукового оформления.
На лестнице раздавался снисходительный голос Хунтова.
- Да. Я пишу оперу. В Московском отделении Ленинградского общества
драматических писателей и оперных композиторов мне говорили...
И долго еще расходившаяся публика слышала барабанную дробь человека,
созвучного эпохе:
- Согласитесь с тем, что Московское отделение Ленинградского общества
драматических писателей и оперных композиторов...
- Ну, - сказал Остап, - вам, Кисочка, надо бай-бай. Завтра с утра
нужно за билетами становиться. Театр в семь вечера выезжает ускоренным в
Нижний. Так что вы берите два жестких места для сидения до Нижнего,
Курской дороги. Не беда - посидим. Всего одна ночь.
На другой день весь театр Колумба сидел в буфете Курского вокзала.
Симбиевич-Синдиевич, приняв меры к тому, чтобы вещественное оформление
пошло этим же поездом, закусывал за столиком. Вымочив в пиве усы, он
тревожно спрашивал монтера:
- Что, гидравлический пресс не сломают в дороге?
- Беда с этим прессом, - отвечал Мечников, - работает он у нас пять
минут, а возить его целое лето придется.
- А с "прожектором времен" тебе легче было, из пьесы "Порошок идеоло-
гии"?
- Конечно, легче. Прожектор хоть и больше был, но зато не такой лом-
кий.
За соседним столиком сидела Агафья Тихоновна - молоденькая девушка с
ногами твердыми и блестящими, как кегли. Вокруг нее хлопотало звуковое
оформление - Галкин, Палкин, Малкин, Чалкин и Залкинд.