получится - от настоящего не отличишь. В современности
все чудеса, которые творили прошлые воплощения, сплошь
опошлены: кого удивишь хождением по воде в век атомных
подводных лодок? Даже воскрешение мертвых вошло в
повседневную практику благодаря реанимации. Ресурсы
чудес практически исчерпаны людьми с колбой, циркулем и
скальпелем в руке.
- Но так ничего не выйдет, в натуре! - возмутился
Весельчак. - Какое же это будет "воплощение", если оно
ничем не будет отличаться от остальных людей?
- А кто сказал, что оно должно отличаться? У него,
может быть, другие задачи. "Супер-стар" был хорош для
эпохи возрастающих энергий, а теперь акценты смещаются
в сторону убывающей энтропии, когда высшую ценность
преобретает обратимость событий. Вполне вероятно,
появление на Земле Рейнджера ознаменует начало новой
эры, которая будет проходить под знаком "RESTART".
- В каком смысле? - потряс головой Весельчак, пытаясь
что-то сообразить.
- В таком смысле, что на Земле не останется необратимых
процессов. А это станет возможным благодаря
использованию малых энергий в противовес высоким, -
туманно пояснил Валидатор. - Детали мне самому пока
неясны.
- Так что теперь, Рейнджер хилым у нас будет? - дошло,
наконец, до Весельчака.
- Да, с обычной точки зрения. Силу ведь можно мерить по
разному. Интересно, задумывался кто-нибудь над тем,
какой вес поднимают шахматисты за время партии,
переставляя фигуры?
- Килограмм за два часа? - понятливо усмехнулся
Весельчак.
4.Первые каникулы
(от Весельчака)
Школа предстала Владу величественным и таинственным
музеем с развешанными по стенам незримыми табличками
"Не шуметь!", "Не бегать!", "Не смеяться!", "Руками не
трогать!". Ни к чему, кроме ручек, карандашей, линеек,
тетрадей и учебников, здесь нельзя было прикасаться. В
первый день учительница так и сказала: "Зарубите себе
на носу раз и навсегда: ничего без моего разрешения не
трогать!!!". Лишь иногда она позволяла прикоснуться к
своей указке, мелу и тряпке, чтобы ученик мог что-то
показать, написать или стереть на доске. Особое табу
было наложено на карту и глобус, к которым нельзя было
притрагиваться ни при каких обстоятельствах: показывая
что-то на карте, нужно было водить над ней указкой на
расстоянии 10 сантиметров, а тот, кто осмеливался к ней
прикоснуться, сразу получал в дневник "банан" (два
балла). Показать что-либо на глобусе учительница
никогда никого не просила, видимо, потому что сделать
это, не дотрагиваясь до обклеенного атласной бумагой
папье-маше, было невозможно.
Влад был вполне послушным учеником, но когда в конце
первого класса учительница повела детей во двор сажать
деревья, он ощутил внутри себя смутный протест.
- Я не пойду! - неожиданно сорвалось у него с языка.
Учительница была в шоке - никогда раньше она ничего
подобного от первоклашек не слышала.
- Разве ты не слышал: я всем говорила, что "каждый
человек должен в своей жизни посадить хоть одно
дерево"! - нахмурилась она.
- Я не могу посадить дерево, - на глаза Владу
навернулись слезы.
- Почему? - удивилась учительница.
- Потому... потому...
Влад хотел сказать, что ни один человек не может
посадить дерево - в лучшем случае он может его
пересадить из одного места в другое, потому что человек
не может сделать зерно своими руками, а пересаживать
деревья - значит нарушать священный принцип "не
трогать!", ведь деревья могут вырасти и сами... Но
ничего этого он, конечно, не сказал, потому что не смог
связать их своей недетской мысли подобающую малолетке
речь, и он только горько заплакал от беспомощности.
- Сейчас же прекрати! - учительница схватила его за
рукав школьного пиджака и потащила во двор учить, как
надо сажать деревья.
И вот наступили долгожданные каникулы...
Гораздо позже Влада преследовала одна и та же картинка
из детства: во время первых летних каникул он едет в
поезде с родителями в деревню к родственникам - вагон
медленно подкатывается к станции, и сквозь редко
забрызганное мелким дождем стекло видно, как на
переезде стоят люди: мужчина в коричневой драной куртке
с велосипедом между ног, на руле болтается бидон,
из-под крышки видны края перетянутого резинкой
целлофана; женщина в темном платке и коротких резиновых
сапожках, с тонкой каемкой поверху, у ног стоят два
накрытых марлей зеленых ведра; и хмурая конопатая
девчонка с блеклыми бантами на коротких косичках, один
бант развязался и попал за шиворот кофты... Они молча
проплывают мимо, покорно воспринимая поезд как
временное препятствие на их пути, а в голове Влада в
такт вагонным колесам стучит глухой голос: "Толь-ко
ни-че-го не тро-гать... толь-ко ни-че-го не тро-гать...
толь-ко ни-че-го не тро-гать...", - и он радуется про
себя, что поезд скоро пройдет, и он даже случайно не
сможет нарушить жизнь этих людей.
- Сколько стоит поезд? - спрашивает мама у проводницы.
- Двадцать минут.
- Ура, пойдем на вокзал пить газировку! - радуется
Владик.
Страница 26 из 40
Следующая страница