Когда Влад закончил школу со средним баллом три целых
ноль десятых и получил в напутствие от классного
руководителя загадочную фразу "Такую серость ничто не
затмит", он с облегчением окончательно осознал свою
полную никчемность и ни на что непригодность, и... стал
вполне счастлив. Все несчастья и беды людей - от того,
что они не получают от жизни заветного плода, к
достижению которого стремятся. Человек мечтает быть
великим писателем, а ему говорят: "Тоже мне,
Достоевский! Да ты аллюзию от поллюции отличить не
можешь!" Конечно, такому человеку обидно будет. Или
другой человек спит и видит, как он установит рекорд
страны по прыжкам с шестом, а накануне соревнований на
него наезжает пьяный велосипедист - несбывшийся
рекордсмен падает и разбивает коленную чашечку об
крышку канализационного люка. Неизвестно, установил бы
он рекорд, но можно со стопроцентной уверенностью
сказать, что вся его дальнейшая жизнь будет отравлена
горьким зельем обиды на пьяниц, на велосипедистов, на
судьбу и на Бога, а закончит он, вполне возможно, тем,
что сам сопьется и будет под градусом развлекаться
"велосипедными прогулками", выискивая в темных аллеях,
на кого бы побольнее наехать. Напротив, человек,
который ни к чему не стремится, надежно застрахован от
жизненных разочарований.
Во всем мире найдется очень мало людей, которые ни о
чем не мечтают и ни к чему не стремятся, и именно
поэтому так редко встретишь счастливого человека. Влад
стал одним из избранных, которым дано было познать
секрет блаженства: ничего не требовать от жизни. Все
знают магическую фразу "блаженны нищие духом", но в
силу своей простоты она столь глубоко зашифрована, что
лишь немногим теологам удалось найти ключ к ее
разгадке. А те, кто ее разгадал, не захотели делиться
сокровенным смыслом с остальными, потому что это бы
противоречило избранности счастливых и могло бы
нарушить счастье избранных. Гораздо мудрее объявить,
что "нищие духом" - это люди с разжиженным мозгом,
дебилы, идиоты и кретины, говоря языком медицины. И уж
никакому нормальному человеку не придет в голову, что
"несчастный" кретин, глядя на "психически здоровых
людей", радуется, что он не один из них. Если
нормальный человек и заметит блуждающую на губах
кретина улыбку, он скажет только: "Идиот какой-то!" -
чем еще больше развеселит жизнерадостного счастливца.
Да, Влад был вполне счастлив, не прикладывая к этому
никаких усилий. Он был счастлив только тем, что он
живет, в отличие от тех, кого уже закопали в землю или
замуровали в вазочке в стену, предварительно подвергнув
сожжению, благозвучно прозванному "кремацией". Одного
этого факта существования было бы достаточно для
счастья, но жизнь оказалась к нему необычайно добра:
утром она дарила ему чарующие переливы птичьих трелей
за окном, ласковый луч пробивающегося сквозь тюлевые
занавески солнца и освежающую прелесть холодной воды
из-под крана. Днем, работая на рытье траншеи под
телефонный кабель, он вкушал мышечную радость
неизнурительного физического труда и наслаждался
холодящим первобытным запахом сырой глины, а вечером по
его жилам разливалась живительная благодать чудесного
виноградного напитка с загадочными кабаллистическими
знаками "777" на этикетке, когда он со своими
достойными коллегами распивал в перелеске у
железнодорожного полотна пряно-ароматный портвейн под
вареную колбаску и философские разговоры.
Докладчиком в интеллектуальных беседах обычно выступал
Леня-Лысый, потерявший шевелюру "в горниле атомного
реактора", как он сам выражался. Поначалу он не
рассказывал о своей прежней работе, намекая только, что
она имела отношение к "мирному атому", но когда его
стали в шутку называть "секретным физиком", признался,
что "ходил матросом" на атомном ледоколе "О.Ю. Шмидт".
Философов и всех прочих ученых он недолюбливал, считая,
что они "погрязли в интегралах". Речи его были мудреные
и понять из них можно было не очень много:
- Вот мы тут пьем, так, сидим на насыпи, все путем, да,
а ни хрена не знаем, какие процессы в нас происходят,
потому что нам неведомо, кто, в натуре, стоит за нами.
Вот ты вчера "бэ-эфа" хватанул, и все пучком, а сегодня
тебя со слабого портвешка воротит, а почему? Где
разгадка? Кто скажет? Никто не скажет. А я скажу:
потому что у каждого второе "я" есть, даже не второе, а
первое, это верняк. И хер кто знает, чего это
первое-второе "я" в текущий момент себе в глотку
заливает. Может, оно дорогой коньяк сосет,
расслабляется, а ты со своим портвейном лезешь, букет,
падла, рушишь. Ясно дело, пошлет оно тебя на три
печатных знака, или все пять даже. А если ты...
На самом кульминационном месте речь Лени-Лысого
неминуемо прерывалась грохотом проносящейся мимо
электрички, но это его не смущало, и он как ни в чем не
бывало продолжал свой рассказ, а Влад, наблюдая, как он
многозначительно открывает немой рот с прилипшими к
иссохшим губам табачными крошками, хватался в приступе
смеха за живот и, провожая взглядом безучастную
электричку, орал что есть мочи: "Бля-я-я-я-а-а-а-а!!!"
- ...Или вот там, во, гляди, - Леня, успев таинственным
образом переключиться на другую тему, указывал на
темнеющее небо кривым перстом с загнутым внутрь ногтем,
- во - Дева, та еще проблядушка, а задарма себя
показывает...
- Да где? - щурились мужики, рассматривая вечереющее
небо, подкрашенное с западной стороны горячечным
румянцем. - Нет там ни хуя!
- А вон, в семидесяти градусах по азимуту от полярной
звезды, - Леня нежно брал товарища за загривок и
поворачивал его голову в нужную сторону.
- Чо ты гонишь?! Какая звезда? Это самолет летит, -
беззлобно возражал товарищ.
- Не летит, а на месте стоит, значит, звезда или
спутник на геостационарной орбите, - терпеливо
разъяснял Леня-Лысый.