Влада можно было бы вполне принять за примерного
карьерного мальчика, если бы не его большие зеленые
глаза: по их отрешенному блеску любой мог с
уверенностью сказать, что этому человеку в душе все "до
фени", и вся его учеба в престижном институте - сродни
удовлетворению здорового детского любопытства (всем
ведь ясно, что малыши идут в детский сад не из чувства
долга перед родителями). Да, любой мог, но... "любому"
тоже было до фени, как и всем остальным.
Правда, очень скоро Влад понял, что лейтенант Цветков
напрасно обнадежил его насчет валюты: из студентов МФИ
готовили специалистов по ПОДСЧЕТУ финансовых средств
социалистического государства, а не по их ПРИОБРЕТЕНИЮ
В СОБСТВЕННОСТЬ (специалистов "по приобретению"
государство не готовило, хотя и отправляло на
переподготовку в "не столь отдаленные места"). Да, Влад
узнал, что такое валюта, но знания его были чисто
теоретическими - они не хрустели в бумажнике плотными
долларовыми банкнотами и не позвякивали в кармане
золотыми крюгеррандами. Как и до учебы, он видел
доллары только на картинке, и они оставались для него
такими же мифическими атрибутами Америки, как и
лас-вегасские казино (согласитесь, что увидеть игорный
зал "Розового Фламинго" в кинотеатре "Ударник" - это
одно, а поставить в этом самом казино сто зеленых на
"зеро" - совсем другое).
И все же Влад жил безбедно. Очень скоро он подружился
со своим однокурсником Валюхой, не очень способным к
учебе, но смекалистым по жизни парнем. Трудно сказать,
что свело вместе эти двух разных людей: Влад был в
основном немногословен и производил впечатление
рассудительного человека, а Валюха ни минуты не мог
молчать и находился в непрерывном движении, неважно,
откуда и куда. Его низкий рост, прилизанный, будто
приклеенный ко лбу, чубчик черных волос и близко
посаженные к носу темно-карие глаза создавали образ
предприимчивого проныры. В сущности, он таким и был: по
части "купи-продай" ему в институте не было равных.
Продать в то время в стране развитого социализма можно
было буквально все, раз уж в магазинах не было ничего.
Оставался один насущный вопрос: где взять товар? Но и
этот вопрос решался до смешного просто, потому что
практически в любой московской "альма-матере" (но для
конспирации лучше - не в родной) можно было найти
довольно много иностранных студентов из относительно
нормальных (но тоже "соц") стран, у которых вопрос
стоял перевернуто: кому продать?
В их деловом тандеме Валюха выполнял одновременно роль
шефа и исполнителя - он разрабатывал план сделки,
находил товар и доставлял его покупателю. От Влада
требовалось только присутствие: Валюхе попросту было
скучно одному этим заниматься. Выручку они никогда не
делили, а пускали на совместную гулянку где-нибудь на
Арбате: в "Праге", в "Метелице" или в "Лабиринте". А
летом они отправлялись... ну, конечно, в Сочи, куда же
еще могли отправляться на отдых уважающие себя
спекулянты?
Пусть это покажется пошлым, но такова "ля ви": именно в
Сочи Влад впервые узнал, что такое любовь. Да, именно
не полюбил, а "узнал"...
К первым летним каникулам у них скопился изрядный навар
от торговли гонконгскими электронными часами. К слову
сказать, это была занятная штучка: будильник в них
играл семь мелодий, начиная от "Собачьего вальса" и
заканчивая "Лунной сонатой".
- Ну, чего? Бабок хоть жопой жуй - давай в Сочах
гостиницу снимем, как приличные люди, - предложил
Валюха.
- Давай.
Влад никогда не спорил с Валюхой по бытовым вопросам,
относясь к неудобствам и к комфорту одинаково
философски, то есть, никак. Его эта тема мало
волновала. Но зато он постоянно следил за курсом
доллара и немецкой марки, что очень веселило Валюху:
- Ну нафига тебе это знать-то, если у тебя ни баксов,
ни марок, ни даже тугриков нет?! А хочешь, за доллары
товар сдавать будем, тогда доллары в боливары
переведешь, а боливары в шекели, а шекели...
- Кончай туфту гнать! - одергивал его Влад. - Нас тогда
самих сдадут... сам знаешь, куда.
Валюха прикусывал язык: им обоим было очень хорошо
известно, что валютными делами занималось КГБ, поэтому
с долларами они никогда не связывались.
В Сочи их должен был встречать знакомый Валюхи по имени
Сергей. У Валюхи везде находились "хорошие знакомые",
но в большинстве случаев они оказывались людьми,
которых он до этого никогда не видел, и лишь случайно,
через других "хороших знакомых", разжился их
телефонами. Вот и на этот раз, уже в поезде, после
восьми бутылок "Жигулевского" под рыбца, выяснилось,
что "сочинский контакт Серега" - это лучший друг
валюхиного соседа Павки, про которого Валюха тут же
рассказал историю о том, как он служил в отборной
дивизии "Витязь". К подобным историям Валюхи надо было
применять коэффициент правдивости "корень третьей
степени", и "лучший друг" здесь означало давнего
знакомого, а "отборная дивизия" - заурядную гвардейскую
часть.
- А этот Серега - он тоже "витязь"? - усмехнулся Влад.
- Да ты не бойся, - ответил Валюха, сосредоточенно
отгрызая зубами от хвоста кусок вяленой рыбы. -
Главное, он нам гостиницу обещал сделать. У него все
схвачено.
- Чего мне бояться?! Мне пофигу, - равнодушно отозвался
Влад, высасывая из бутылки остатки пены и вальяжно
откидываясь на свернутый матрас. - А кто этот Серега,
на самом деле?
- Какой-то крупный деятель пожарной охраны. Его там все
уважают. Павка рассказывал, как он с ним ходил в