Наконец, после долгих раздумий, проходчик понял: смысл человеческой
жизни нельзя выразить в двух словах, для этого нужно написать целую кни-
гу, и он с удвоенной энергией принялся за свой писательский труд, уже
ясно осознавая его цель и значение.
Когда доктор объявил очередной перерыв, проходчик продолжил свой
рассказ:
К 18-ти годам Алексей Артамонов окончательно осознал себя сформиро-
вавшейся личностью. Теперь для него было ясно, как божий день, что он
живет в стране мелких кооператоров, для процветания которых и была зате-
яна вся так называемая "перестройка, демократизация и гласность". Окру-
жающий мир к тому времени значительно упростился: в нем не было уже ни
коммунистов, ни демократов, ни отрешенных от всего и вся интеллектуалов,
- в нем были только бедные и богатые. Вопрос, кем быть, уже не стоял.
Все хотели быть богатыми, и те, кому это удавалось, ими и были, а те,
кому это не удавалось, оставались бедными.
Более конкретно, вопрос стоял так: не "что" и "зачем", а "как"? Иллю-
зий здесь быть не могло - обогатиться можно было только за счет других,
поэтому вопрос "как" расшифровывался без вариантов: как отобрать у дру-
гих деньги? Ответ тоже был незамысловат: только силой, потому что какой
же дурак добровольно отдаст свои кровные деньги чужому дяде?! И Алексей
вывел формулу силы, которая оказалась простой, как выстрел: мускулы плюс
оружие.
И еще он знал другое, но из той же серии: женщины любят сильных и бо-
гатых, но не любят бедных и больных. Это, он, можно сказать, всосал с
молоком своей матери, то есть познал на примере своих родителей. Отец
его всю жизнь проработал инкассатором во Внешторгбанке и, по его словам,
"перетаскал на своем горбу" сотни миллионов долларов, фунтов-стерлингов
и марок, не говоря уже о лирах и японских йенах. В итоге он вышел на
пенсию с хроническим радикулитом и нищенской рублевой зарплатой. Все,
чего он добился в жизни - это презрение своей жены, которая любила пов-
торять: "Ты, Миша, святой. В твою честь нужно поставить церковь и напи-
сать на ней: "Собор Михуила Блаженного". И Алексей был полностью солида-
рен с матерью.
Вообще, про женщин он уже не считал, что все они проститутки (хотя
Стелка, как и накаркал папаша, стала-таки ей), да и самих проституток он
больше не осуждал. В конце концов, они не виноваты в том, что Бог не дал
им крепких мышц и умения владеть оружием. Всем хочется иметь много де-
нег, в этом нет ничего зазорного, просто у мужчин и женщин разные пути
достижения своей цели.
Алексей мечтал встретить в своей жизни красивую стройную девушку с
огромными голубыми глазами в пол-лица, длинными вьющимися волосами цвета
пробивающегося сквозь грозовую тучу солнца и хорошо развитой грудью. Он
давно уже, чуть ли не с детства, стремился к встрече с такой девушкой и
всегда любил ее, пока что заочно. На левой руке у него красовалась на-
колка "КЛ-Н", которая расшифровывалась как "Клянусь Любить Ее Навеки".
Его друг Женька так и звал его: Клен, а он звал Женьку Слон, потому что
на правой руке у него красовалась наколка "СЛОН", что расшифровывалось
как "Смерть Лягавым От Ножа". Этими наколками они обменялись в знак веч-
ной дружбы в день окончания школы.
Внешне Клен и Слон были похожи друг на друга: оба под метр девяносто
ростом, с мощным торсом и грудой выпирающих из-под одежды мышц, оба поч-
ти полные блондины (Слон немного отдавал в рыжизну) и с широкими скулами
(у Слона были шире и вообще лицо у него было мясистее). В целом у них
было, пожалуй, больше внутренних различий, чем внешних: Слон любил тяже-
лый, как удар с правой в челюсть, "хэви-металл", а Клен предпочитал не
такой тяжелый и более хлесткий, но тоже хорошо вырубающий, как двойной
удар ладонями по ушам, "панк-рок". Далее, Слон таскал на ноге кожаный
чехол с настоящим финским ножом с костяной ручкой, а Клен предпочитал
более интелликтуальное оружие: пистолет Токарева, который он держал в
тайнике дома и брал с собой только "на дело" (настоящего дела у них,
правда, еще не было и они к нему только готовились). Пистолет этот, если
кому интересно знать, Клен прикупил по случаю на Птичьем рынке, где
вместо птиц, котят и щенков давно уже продавались по-черному более
серьезные вещи.
Но главное их внутреннее различие заключалось в том, что Клену для
того, чтобы держаться в форме, приходилось много качаться, а Слону дос-
таточно было делать утреннюю гимнастику: мышцы сами так и перли у него
из-под кожи. Но тут уж ничего нельзя было поделать: просто у Слона были
большего размера яйца, а значит, и необходимых гормонов у него было
больше. Клен давно уже с этим смирился и продолжал качаться, как прокля-
тый, в то время как Слон просто-напросто маялся дурью.
Например, еще летом Слон предложил Клену достать из лесного пруда
сундук с золотом, который они когда-то в нем утопили.
- Ты ч°, Слон, с дуба рухнул?! - искренне удивился Клен. - Откуда в
жопе золото!
- Да ты забыл, что ли, как оно сверкало! - в свою очередь не менее
искренне удивился Слон. - Мы тогда просто мудаки сопливые были, что его
утопили!
- А ты как был мудаком, так и остался, - беззлобно рассмеялся Клен, -
хочешь - иди, а я лучше "маваши" отрабатывать буду.
- Значит, от своей доли ты отказываешься, - притворно вздохнул Слон.
- Достал ты меня, курва! - Клен по-дружески вполсилы суданул Слону в
живот, не больно, но чувствительно. - Умеешь уговаривать.
Они взяли маску с трубкой и отправились в лес. Нырять, правда, не
пришлось: достаточно было войти в воду по пояс, и они тут же нащупали
под ногами небольшой ящик. Без всякого труда они вытащили его на берег и
откинули крышку: в ящике были тускло посвечивающие латунные стружки и
обрезки.
- Говорил я тебе, мудила! - не без злорадства сказал Клен.
После этого они окончательно расстались с детскими иллюзиями и стали
разрабатывать серьезный план применения своих молодых жизненных сил. И
только теперь, поздней осенью, этот план созрел. Он был прост, как все
гениальное: взять под охрану от казанских и прочих гастролеров только
что появившуюся на углу родной улицы кооперативную палатку, торговавшую
всякой мелочью, начиная от бельгийской жевачки и заканчивая корейскими
лифчиками. Оставались только два вопроса: разузнать, нет ли у нее уже
"охраны" и сколько запросить у хозяина за услуги. На первые переговоры
отправились по-доброму, без оружия.
- Давай, ты спрашивай, - сказал Клен Слону, - у тебя морда внуши-
тельная.