- Как, и ты?... - только и смог сказать почтенный аббат.
Новый приступ хохота был ему ответом.
Когда умытые и переодетые гости собрались за поздним ужином,
плавно перетекающим в ранний завтрак, не ел только Керри. В монастыре
ему было очень не по себе, и каждый раз, когда кто-нибудь крестился
или поминал Господа, он дергался, ожидая, что сейчас его стукнет. Но
ничего такого не происходило, разве что он совершенно перестал
отбрасывать тень - даже при свечах. "Как покойник", - с
неудовольствием заметил он.
Инка с явным нетерпением дождалась, когда тарелки опустели у
всех - включая вчерашних арестантов, и сразу приступила к расспросам.
Ну просто невыносимо было сидеть, как на иголках. Надо заметить, что
имеющие информацию жаждали ею поделиться.
Майк обстоятельно описал свой визит к Курону, изобразив
разговор в лицах. Надворный советник долго ходил вокруг да около,
задавал наводящие вопросы - то есть явно что-то о них знал, потому
что странные были вопросики. Затем, когда Майк спросил его прямо,
Курон стал сулить всякие награды, если они выполнят одно его
поручение.
- Словом, он захотел этот амулет, - сказала Инка.
- Ну, прямо он этого так и не сказал.
- А почему?
- А я его послал. Надо было, конечно, подольше с ним
поговорить, но противно было.
Далее выходило, что Курон такой оборот дела предусмотрел,
потому что не успел Майк выйти за ворота и перекинуться парой слов с
Гилом, который поджидал его, инспектируя соседнюю галантерейную
лавку, как из-за угла вырулили какие-то типы в форме ("Если это можно
назвать формой," - хмыкнул Гил, потому что на его взгляд стражники
напоминали попугаев) и стали их вязать. По счастливому стечению
обстоятельств среди свидетелей драки оказалась Софи. Дальнейшее
известно.
- Нет-нет, погоди, - сказала Инка. - Что было дальше?
- Да ведь Софи сразу к вам побежала...
- А вас засадили. Вот про это и рассказывай.
Майк взъерошил волосы и продолжил. Засадили их сразу же в
разные камеры, предварительно отобрав все железное. По виду
рассказчика можно было сделать очевидное заключение - без драки не
обошлось и здесь, потому что такой классический синяк на
левой скуле нельзя получить иначе. Ночью в камеру к Майку явился
лично Курон в сопровождении двух дюжих охранников - видать, его
предупредили о буйном нраве арестанта. Разговор велся уже намного
жестче, причем Курон намекнул, что в случае отказа он обойдется с
остальными весьма круто.
- Остальные - это кто? - спросила Ари. - Мы, что ли?
- То есть ясно даже и ежу. Нам троим против здешних дуболомов
драться напряжно, - буркнул Дракон, имея в виду себя, Мора и Керри.
- Ах, троим? - возмутилась Ари.
Дракон оставил этот выпад без ответа.
Дальше рассказ Майка стал довольно невнятен, но можно было
понять, что беседа велась отнюдь не в парламентских выражениях. В конце
концов Курон удалился, пообещав устроить упрямому варвару полный
набор полагающихся развлечений, как то: экскурсия во владения
местного палача, собеседование с ним и прочие прелести.
- Я слышал, что он ответил, - сказал Гил. Майк покраснел.
- Погоди, а как ты его мог услышать, вы же в разных камерах
сидели? - поинтересовался Мор.
- Так глотка-то луженая, - пояснила Инка.
- И акустика что надо, - добавил Керри.
Майк провалился бы, если бы мог.
- А что ты ему сказал? - Мору до смерти было любопытно,
по какому же адресу Майк послал надворного советника.
- Я тебе потом скажу, отдельно, - пообещал Гил.
- А дальше? - потребовала Ари.
Дальше Курон навестил Гила. Сначала он долго задавал разные
вопросы - кто он такой, да с кем путешествует, да кем ему приходится
Мак-Лауд. Гил честно ответил, что Мак-Лауд приходится ему Горцем.
Курон, которого беседа с Майком привела не в лучшее расположение
духа, перешел к угрозам гораздо быстрее. Однако если о буйном нраве
Мак-Лауда Курон помнил, то о том, что Гил тоже дрался со стражниками,
он как-то забыл. Гил не производил впечатления человека, склонного к
маханию кулаками, тем более что по сравнению с Майком выглядел не так
внушительно. Поэтому Курон очень удивился, когда ему аккуратно
завернули руку за спину, подвели к двери и придали солидное ускорение
по филейной части. Один из многочисленных результатов был написан у
Гила на лице. Инка про себя порадовалась, что обошлось без травм,
хотя, очевидно, пленники были нужны Курону целыми, а в страже у него
не иначе как мастера своего дела.
Здесь надо заметить, что разговор шел по-аквитански, но то и
дело рассказчики испытывали неодолимую потребность перейти на
родной язык, поскольку многим сильным русским выражениям в
аквитанском попросту не существовало аналогов.
- Ну и что там было дальше? - спросила Тайка.
- Ничего особенного, - буркнул Майк.
- Чего это ты такой скучный? - поинтересовался Мор.
- Спать хочу, две ночи не спал, - нехотя ответил Майк.
- А чем же ты занимался? - удивился Мор. - Не песни же все
орал?
Исходя из личного опыта, он знал, что двое суток подряд орать
песни попросту невозможно.
- Ну, одну ночь беседовал с Куроном...
- А на другую к тебе явилось прекрасное видение?
Бывшие узники переглянулись и намертво замолчали.
- Анри, мальчик мой, - вступил в разговор отец Ивейн, - в
какой башне вас держали?
- В северной, на втором ярусе, - коротко ответил Анри.
- В былые времена эта башня называлась Веселой, - в голосе
аббата не осталось и тени шутливости. - И местные заплечных дел
мастера предпочитают работать по ночам.
Инка вздрогнула. Софи ахнула:
- Вы были там... в подвале? - Она обвела глазами Анри, Гила и
Майка.
- Меня водили туда... посмотреть, - сказал Анри. - Это
называется устрашение.
В комнате повисло тяжелое молчание. Все отводили глаза друг
от друга, стараясь не думать о том, что если бы... И в этой
тишине Анри совсем тихо произнес:
- Там был мэтр Реми... врач нашей семьи. А башня построена так,
что слышно на всех ярусах.
- Если ложиться спать утром, то когда же жить? -
глубокомысленно спросил Мор, обнаружив, что в два часа пополудни
проснулись только Инка, Гил и Тайка. Остальные спали сном праведным.
- Пусть спят, жалко тебе, что ли? - сказала Тайка. Она уже
успела поцапаться с Керри и была слегка не в духе.
Инка выглядела довольно бодро, но бледно. Сам Мор был
встрепан по обыкновению, поскольку еще не умывался, и небрит.
Впрочем, бриться он сегодня так и не собрался бы, если бы не Гил,
который разумно заметил, что сегодня есть и горячая вода, и чистое
Страница 28 из 74
Следующая страница