Прогрессоров, - подвела итоги Инка.
Больше они к этой теме не возвращались.
3. Не стреляйте в менестреля, или Пить надо меньше...
Или это все взаправду,
Или глюк ко мне пришел...
Тэм Гринхилл
Он к нам пришел незванный,
С заката Черный Странник,
С ним мальчик-провожатый,
Как паж при короле...
Ниенна
Я очень не люблю коричневые брюки,
Я очень не люблю коричневые брюки,
Я очень не люблю коричневые брюки -
У них лоснится зад и пятна от блинов...
...На танцы в них приду - и девки все помрут!
"Иваси"
Изгиб гитары желтой
Ты обнимаешь нежно...
А может, не гитары,
А может, не изгиб...
стеб на тему известной песни.
[В этой адвентюре повествуется о том, как опасно напиваться
допьяна, и к чему это может привести...]
- Становится поздно. Не угодно ли будет вашему величеству
встать?
Кружка воды, вылитая на голову, странно контрастировала с
высоким стилем фразы, как, впрочем, и весьма издевательский тон,
которым эта фраза была сказана. Мор потряс головой, пытаясь
сфокусировать взгляд и навести порядок в мыслях. Ну точно, вчера они
выпили - праздновали конец игры. Однако дальше все путалось. Не то он
все же уехал с полигона и сейчас спит дома - но тогда кто и зачем его
будит, да еще таким зверским способом? Или он заснул у костра, но
тогда почему он сидит на деревянной скамейке? Нет, это, наверное, все
же электричка, и пора выходить.
- А что, уже наша станция? - спросил он с тайной надеждой,
что еще нет.
- Ага, станция, - подтвердил тот же голос. - Называется
"Кабачок белая горячка".
- Так мы не уехали?
- Мы - нет, а вот крыши уже едут.
Мор все-таки проснулся. Голос точно был знакомый, и он даже
знал, кому этот голос принадлежит. Только чего Ари с утра-то
злобствует? Игра вроде кончилась. Сейчас опять будет пенять, что
напился.
- Не угодно ли рассолу благородным господам? - осведомился
совершенно незнакомый женский голос.
"Какой рассол?" - растерянно подумал Мор и огляделся. И тут же
почувствовал, что - да, крыша едет. Совсем съехала, можно сказать.
Потому что он обнаружил, что сидит на монументальной дубовой лавке за
столь же монументальным столом в самой что ни на есть классической
киношной таверне, а рядом со столом стоит пышная девица в наряде
классической служанки, вполне гармонирующем с декорацией. Мор
зажмурился, потом снова открыл глаза. Таверна никуда не делась. Тощий
слуга в потертой куртке разводил огонь в огромном камине, за стойкой
возился толстый мужик - вероятно, кабатчик, а у противоположной стены
за столом вкушал свой завтрак вылитый Портос из французских "Трех
мушкетеров".
Мор обвел помещение затравленным взглядом и только тут
обнаружил, что сам вполне вписывается в обстановку в своем игровом
прикиде. Правда, его серая рубашка была изрядно помята, кружевной
воротник слегка отодрался и повис, а бархатные штаны украшало пятно
от сгущенки на левом колене. Плащ, которым он укрывался и который
теперь соскользнул на пол, был тоже не в лучшем виде. Мор нагнулся,
чтобы поднять его, покачнулся и задел за что-то рукой. Это что-то
немедленно рухнуло, издав жалобный звон, и оказалось его собственной
гитарой. Мор попробовал поднять одновременно и плащ, и гитару, но это
ему не удалось. Разозлившись, он медленно поднял гитару, поставил ее,
потом вытянул из-под лавки плащ.
- Очухался?
Вид у Ари был куда менее помятый, хотя черное всегда
выглядит элегантней. "Меньше надо пить, - покаянно подумал Мор. -
Пить надо меньше!"
- Надо, надо, - у Ари явно прорезался дар чтения мыслей.
- Я достукался, - печально произнес Мор. - Допился до розовых
слонов. Но ты-то водку не пьешь!
- Разве что в вашем холодном чае были градусы, - в голосе Ари
звучало подозрение.
- А... мы где? - наконец-то догадался спросить Мор.
- А я почем знаю? Мне еще никто не докладывал! Психушка такая
- для особо буйных.
Тут в поле зрения Мора снова появилась давешняя девица. Она
поставила перед ним миску с рассолом. Из поясной сумки Ари на свет явилась
горсть монет. После нескольких недоуменных взглядов на эти "денежные
единицы" прозвучал вопрос:
- А "листики" годятся?
- Чего? - не поняла девица.
Одна "деньга" перекочевала в ладонь служанки. Девица повертела
монетку в руках, попробовала на зуб и растерянно сказала:
- А у меня сдачи нету... Может, завтрак прикажете?
- Прикажем, - простонал Мор. - Только не так громко...
Девица ускакала. Мор хлебнул рассолу, поморщился, хлебнул еще
и почувствовал, что в голове слегка прояснилось. Способность
рассуждать вернулась к нему, хотя и не окончательно. Он взял у Ари
монетку и принялся ее рассматривать. Серебристый кружок с
пятак размером, довольно толстый, немного неровно чеканенный. На одной
стороне - трилистник, точь-в-точь как на игровых "ирландских"
монетах, которые сам же и помогал отливать, а на другой, которая
должна быть гладкой, - какая-то надпись по кругу и цифра "3".
Попробовал на зуб - металл был мягкий, блестел. Не иначе, серебро.
Черт, черт и черт! Он пошарил по собственным карманам и высыпал
перед собой кучку того, что еще накануне было "английскими" и
"французскими" монетами, которыми он сам платил выкуп за попавшего в
плен к Генриху V друга, рыцаря Антуана де Ла Тура, а попросту - дружка
Антона. Все монеты претерпели аналогичную метаморфозу, только на
"французских" так и осталась геральдическая лилия, а на "английских"
- лев. Некоторое время Мор тупо смотрел на внезапно возникшее
богатство. Требовать объяснения у Ари он как-то опасался - "Меньше
надо пить!" - но, черт возьми, что же произошло?
"Будем мыслить здраво, - подумал Мор. - Если допустить, что
это все реально, то одно из двух: или мы провалились в прошлое, или
куда-то перенеслись". Одно это рассуждение обличало в Михаиле Ремзине
человека не вполне здравомыслящего - скорее, здравуромыслящего. Ибо
Страница 9 из 74
Следующая страница