- Что с тобой, глупенький? - удивилась жена. - Ведь этого же всего
не было со мной...
- Берегись, Леля! Как бы ты ни скрывала, я все-таки узнаю правду!
Остановись на краю пропасти!
Он тискал жене руки, бегал по комнате и вообще невыносимо страдал.
III
Первое лицо, с которым встретился Петухов, приехав в скетинг-ринг,
была Ольга Карловна, его новая знакомая.
Увидев Петухова, она порывистым искренним движением подалась к
нему всем телом и с криком радостного изумления спросила:
- Вы? Каким образом?
- Позвольте быть вашим кавалером?
- О да. Я здесь с кузиной. Это ничего. Я познакомлю вас с ней.
Петухов обвил рукой талию Ольги Карловны и понесся с ней по
скользкому блестящему асфальту.
И, прижимая ее к себе, он чувствовал, как часто-часто под его
рукой билось ее сердце.
- Милая! - прошептал он еле слышно. - Как мне хорошо...
- Тссс... - улыбнулась розовая от движения и его прикосновений
Ольга Карловна. - Таких вещей замужним дамам не говорят.
- Я не хочу с вами расставаться долго-долго. Давайте поужинаем
вместе.
- Вы с ума сошли! А кузина! А... вообще...
- "Вообще" - вздор, а кузину домой отправим.
- Нет, и не думайте! Она меня не оставит!
Петухов смотрел на нее затуманенными глазами и спрашивал:
- Когда? Когда?
- Ни-ког-да! Впрочем, завтра я буду без нее.
- Спасибо!..
- Я не понимаю, за что вы меня благодарите?
- Мы поедем куда-нибудь, где уютно-уютно. Клянусь вам, я не
позволю себе ничего лишнего!!
- Я не понимаю... что вы такое говорите? Что такое - уютно?
- Солнце мое лучистое! - уверенно сказал Петухов.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Приехав домой, он застал жену за книжкой.
- Где ты был?
- Заезжал на минутку в скетинг-ринг. А что?
- Я тоже поеду туда завтра. Эти коньки - прекрасная вещь.
Петухов омрачился.
- Ага! Понимаю-с! Все мне ясно!
- Что?
- Да, да... Прекрасное место для встреч с каким-нибудь
полузнакомым пройдохой. У-у, подлая!
Петухов сердито схватил жену за руку и дернул.
- Ты... в своем уме?
- О-о, - горько засмеялся Петухов, - к сожалению, в своем. Я тебя
понимаю! Это делается так просто! Встреча и знакомство в какомнибудь
театре, легкое впечатление от его смазливой рожи, потом
полуназначенное полусвидание в скетинг-ринге, катанье в обнимку,
идиотский шепот и комплименты. Он - не будь дурак - сейчас тебе:
"Поедем куда-нибудь в уютный уголок поужинать". Ты, конечно, сразу
не согласишься...
Петухов хрипло, страдальчески засмеялся.
- Не согласишься... "Я, - скажешь ты, - замужем, мне нельзя, я с
какой-нибудь дурацкой кузиной!" Но... змея! Я прекрасно знаю вас,
женщин, - ты уже решила на другой день поехать с ним, куда он тебя
повезет. Берегись, Леля!
Растерянная, удивленная жена сначала улыбалась, а потом, под
тяжестью упреков и угроз, заплакала.
Но Петухову было хуже. Он страдал больше жены.
IV
Петухов приехал домой ночью, когда жена уже спала.
Пробило три часа.
Жена проснулась и увидела близко около себя два горящих
подозрительных глаза и исковерканное внутренней болью лицо.
- Спите? - прошептал он. - Утомились? Ха-ха. Как же... Есть от
чего утомиться! Страстные, грешные объятия - они утомляют!!
- Милый, что с тобой? Ты бредишь?
- Нет... я не брежу. О, конечно, ты могла быть это время и дома,
но кто, кто мне поклянется, что ты не была сегодня на каком-нибудь
из скетинг-рингов и не встретилась с одним из своих знакомых?! Это
ничего, что знакомство продолжается три-четыре дня... Ха-ха! Почва
уже подготовлена, и то, что ты говоришь ему о своем муже, о доме,
умоляешь его не настаивать, - это, брат, последние жалкие остатки
прежнего голоса добродетели, последняя никому не нужная борьба...
- Саша!!
- Что там - Саша!
Петухов схватил жену за руку выше локтя так, что она застонала.
- О, дьявольские порождения! Ты, едучи даже в кабинет ресторана,
твердишь о муже и сама же чувствуешь всю бесцельность этих слов.
Не правда ли? Ты стараешься держаться скромно, но первый же бокал
шампанского и поцелуй после легкого сопротивления приближает тебя
к этому ужасному проклятому моменту... Ты! Ты, чистая,
добродетельная женщина, только и находишь в себе силы, что
вскричать: "Боже, но ведь сюда могут войти!" Ха-ха! Громадный
оплот добродетели, который рушится от повернутого в дверях ключа и
двух рублей лакею на чай!! И вот - гибнет все! Ты уже не та моя
Леля, какой была, не та, черт меня возьми!! Не та!!
Петухов вцепился жене в горло руками, упал на колени у кровати и,
обессиленный, зарыдал хватающим за душу голосом.
V
Прошло три дня.
Петухов приехал домой к обеду, увидел жену за вязаньем, заложил
psjh в карманы и, презрительно прищурившись, рассмеялся:
- Дома сидите? Так. Кончен, значит, роман! Недолго же он
продолжался, недолго. Ха-ха. Это очень просто... Стоит ему, другу
сердца, встретить тебя едущей на извозчике по Московской улице
чуть не в объятиях рыжего офицера генерального штаба, - чтобы он
написал тебе коротко и ясно: "Вы могли изменить мужу со мной, но
изменять мне со случайно подвернувшимся рыжеволосым сыном Марса -
это слишком! Надеюсь, вы должны понять теперь, почему я к вам
совершенно равнодушен и - не буду скрывать - даже ощущаю в душе
легкий налет презрения и сожаления, что между нами была близость.
Прощайте!"
Жена, приложив руку к бьющемуся сердцу, встревоженная,
недоумевающая, смотрела на Петухова, а он прищелкивал пальцами,
злорадно подмигивал ей и шипел:
- А что - кончен роман?! Кончен?! Так и надо. Так и надо! Го-гого!
Довольно я, душа моя, перестрадал за это время!!
Золотой век
I
По приезде в Петербург я явился к старому другу, репортеру
Стремглавову, и сказал ему так:
- Стремглавов! Я хочу быть знаменитым.