Крыса на подносе
- Хотите пойти на выставку нового искусства? - сказали мне.
- Хочу, - сказал я.
Пошли.
I
- Это вот и есть выставка нового искусства? - спросил я.
- Эта самая.
- Хорошая.
Услышав это слово, два молодых человека, долговязых, с прекрасной
розовой сыпью на лице и изящными деревянными ложками в петлицах,
подошли ко мне и жадно спросили:
- Серьезно, вам наша выставка нравится?
- Сказать вам откровенно?
- Да!
- Я в восторге.
Тут же я испытал невыразимо приятное ощущение прикосновения двух
потных рук к моей руке и глубоко волнующее чувство от созерцания
небольшого куска рогожи, на котором была нарисована пятиногая
голубая свинья.
- Ваша свинья? - осведомился я.
- Моего товарища. Нравится?
- Чрезвычайно. В особенности эта пятая нога. Она придает животному
такой мужественный вид. А где глаз?
- Глаза нет.
- И верно. На кой черт действительно свинье глаз? Пятая нога есть
- и довольно. Не правда ли?
Молодые люди, с чудесного тона розовой сыпью на лбу и щеках,
недоверчиво поглядели на мое простодушное лицо, сразу же
успокоились, и один из них спросил:
- Может, купите?
- Свинью? С удовольствием. Сколько стоит?
- Пятьдесят...
Было видно, что дальнейшее слово поставило левого молодого
человека в затруднение, ибо он сам не знал, чего пятьдесят: рублей
или копеек? Однако, заглянув еще раз в мое благожелательное лицо,
ophnandphkq и смело сказал:
- Пятьдесят ко... рублей. Даже, вернее, шестьдесят рублей.
- Недорого. Я думаю, если повесить в гостиной, в простенке, будет
очень недурно.
- Серьезно, хотите повесить в гостиной? - удивился правый молодой
человек.
- Да ведь картина же. Как же ее не повесить!
- Положим, верно. Действительно картина. А хотите видеть мою
картину "Сумерки насущного"?
- Хочу.
- Пожалуйте. Она вот здесь висит. Видите ли, картина моего
товарища "Свинья как таковая" написана в старой манере, красками;
а я, видите ли, красок не признаю; краски связывают.
- Еще как, - подхватил я. - Ничто так не связывает человека, как
краски. Никакого от них толку, а связывают. Я знал одного
человека, которого краски так связали, что он должен был в другой
город переехать...
- То есть как?
- Да очень просто. Мильдяевым его звали. Где же ваша картина?
- А вот висит. Оригинально, не правда ли?
II
Нужно отдать справедливость юному маэстро с розовой сыпью - красок
он избегнул самым положительным образом: на стене висел
металлический черный поднос, посредине которого была прикреплена
каким-то клейким веществом небольшая дохлая крыса. По бокам ее
меланхолически красовались две конфетные бумажки и четыре
обгорелые спички, расположенные очень приятного вида зигзагом.
- Чудесное произведение, - похвалил я, полюбовавшись в кулак. -
Сколько в этом настроения!.. "Сумерки насущного"... Да-а... Не
скажи вы мне, как называется ваша картина, я бы сам догадался: э,
мол, знаю! Это не что иное, как "Сумерки насущного"! Крысу сами
поймали?
- Сам.
- Чудесное животное. Жаль, что дохлое. Можно погладить?
- Пожалуйста.
Я со вздохом погладил мертвое животное и заметил:
- А как жаль, что подобное произведение непрочно... Какой-нибудь
там Веласкес или Рембрандт живет сотни лет, а этот шедевр в дватри дня,
гляди, и испортится.
- Да, - согласился художник, заботливо поглядывая на крысу. - Она
уже, кажется, разлагается. А всего только два дня и провисела. Не
купите ли?
- Да уж и не знаю, - нерешительно взглянул я на левого. - Куда бы
ее повесить? В столовую, что ли?
- Вешайте в столовую, - согласился художник. - Вроде этакого
натюрморта.
- А что, если крысу освежать каждые два-три дня? Эту выбрасывать,
а новую ловить и вешать на поднос?
- Не хотелось бы, - поморщился художник. - Это нарушает
самоопределение артиста. Ну, да что с вами делать! Значит,
покупаете?
- Куплю. Сколько хотите?
- Да что же с вас взять? Четыреста... - Он вздрогнул, опасливо
поглядел на меня и со вздохом докончил: - Четыреста... копеек.
- Возьму. А теперь мне хотелось бы приобрести что-нибудь
попрочнее. Что-нибудь этакое... неорганическое.
- "Американец в Москве" - не возьмете ли? Моя работа.
Он потащил меня к какой-то доске, на которой были набиты три
жестяные трубки, коробка от консервов, ножницы и осколок зеркала.
- Вот скульптурная группа: "Американец в Москве". По-моему, эта
вещица мне удалась.
- А еще бы! Вещь, около которой можно за-ржать от восторга.
Действительно, эти приезжающие в Москву американцы, они тово...
Однако вы не без темперамента... Изобразить американца вроде трех
трубочек...
- Нет, трубочки - это Москва! Американца, собственно, нет; но
есть, так сказать, следы его пребывания...
- Ах, вот что. Тонкая вещь. Масса воздуха. Колоритная штукенция.
Почем?
- Семьсот. Это вам для кабинета подойдет.
- Семьсот... Чего?
- Ну, этих самых, не важно. Лишь бы наличными.
III
Я так был тронут участием и доброжелательным ко мне отношением
двух экспансивных, экзальтированных молодых людей, что мне
захотелось хоть чем-нибудь отблагодарить их.
- Господа! Мне бы хотелось принять вас у себя и почествовать как
представителей нового чудесного искусства, открывающего нам,
опустившимся, обрюзгшим, необозримые светлые дали, которые...