руки, потащил к реке и, бросив на песок, столкнул в воду. Она
мелькнула в последний раз своими противными зелеными волосами и
скрылась. Больше я ее не видел.
История с русалкой была выслушана в полном молчании.
Кранц поднялся и стал искать шапку. Собрался уходить и Дерягин.
- А вы куда? - спросил он поэта Пеликанова. - На реку?
- Пожалуй, я пойду домой, - нерешительно сказал поэт. - Нынче чтото
сыровато...
Слепцы
Посвящается А. Я. Садовской
I
Королевский сад в эту пору дня был открыт, и молодой писатель Ave
беспрепятственно вошел туда. Побродив немного по песчаным
дорожкам, он лениво опустился на скамью, на которой уже сидел
пожилой господин с приветливым лицом.
Пожилой приветливый господин обернулся к Ave и после некоторого
колебания спросил:
- Кто вы такой?
- Я? Ave. Писатель.
- Хорошая профессия, - одобрительно улыбнулся незнакомец. -
Интересная и почетная.
- А вы кто? - спросил простодушный Ave.
- Я-то? Да король.
- Этой страны?
- Конечно. А то какой же...
В свою очередь Ave сказал не менее благожелательно:
- Тоже хорошая профессия. Интересная и почетная.
- Ох, и не говорите, - вздохнул король. - Почетная-то она
почетная, но интересного в ней ничего нет. Нужно вам сказать,
молодой человек, королевствование не такой мед, как многие думают.
Ave всплеснул руками и изумленно вскричал:
- Это даже удивительно! Я не встречал ни одного человека, который
был бы доволен своей судьбой.
- А вы довольны? - иронически прищурился король.
- Не совсем. Иногда какой-нибудь критик так выругает, что плакать
хочется.
- Вот видите! Для вас существует не более десятка-другого
критиков, а у меня критиков миллионы.
- Я бы на вашем месте не боялся никакой критики, - возразил
задумчиво Ave и, качнув головой, добавил с осанкой видавшего виды
опытного короля, - вся штука в том, чтобы сочинять хорошие законы.
Король махнул рукой.
- Ничего нe выйдет! Все равно никакого толку.
- Пробовали?
- Пробовал.
- Я бы на вашем месте...
- Э, на моем месте! - нервно вскричал старый король. - Я знал
многих королей, которые были сносными писателями, но я не знаю ни
одного писателя, который был хотя бы третьесортным, последнего
разряда, королем. На моем месте... Посадил бы я вас на недельку,
посмотрел бы, что из вас выйдет...
- Куда... посадили бы? - осторожно спросил обстоятельный Ave.
- На свое место!
- А! На свое место... Разве это возможно?
- Отчего же! Хотя бы для того это нужно сделать, чтобы нам,
королям, поменьше завидовали... чтобы поменьше и потолковее
критиковали нас, королей!
Ave скромно сказал:
- Ну, что ж... Я, пожалуй, попробую. Только должен предупредить:
мне это случается делать впервые, и если я с непривычки покажусь
вам немного... гм... смешным - не осуждайте меня.
- Ничего, - добродушно улыбнулся король. - Не думаю, чтобы за
неделю вы наделали особенно много глупостей... Итак - хотите?
- Попробую. Кстати, у меня есть в голове один небольшой, но очень
симпатичный закон. Сегодня бы его можно и обнародовать.
- С Богом! - кивнул головой король. - Пойдемте во дворец. А для
меня, кстати, это будет неделькой отдыха. Какой же это закон? Не
секрет?
- Сегодня, проходя по улице, я видел слепого старика... Он шел,
ощупывая руками и палкой дома, и ежеминутно рисковал попасть под
колеса экипажей. И никому не было до него дела... Я хотел бы
издать закон, по которому в слепых прохожих должна принимать
участие городская полиция. Полисмен, заметив идущего слепца,
обязан взять его за руки и заботливо проводить до дому, охраняя от
экипажей, ям и рытвин. Нравится вам мой закон?
- Вы добрый парень, - устало улыбнулся король. - Да поможет вам
Бог. А я пойду спать. - И, уходя, загадочно добавил: - Бедные
слепцы...
II
Уже три дня королевствовал скромный писатель Ave. Нужно отдать ему
справедливость - он не пользовался своей властью и преимуществом
своего положения. Всякий другой человек на его месте засадил бы
критиков и других писателей в тюрьму, а народонаселение обязал бы
onjso`r| только свои книги - и не менее одной книги в день, на
каждую душу, вместо утренних булок.
Ave поборол соблазн издать такой закон. Дебютировал он, как и
обещал королю, "законом о провожании полисменами слепцов и об
охранении сих последних от разрушительного действия внешних сил,
как-то: экипажи, лошади, ямы и проч.".
Однажды (это было на четвертый день утром) Ave стоял в своем
королевском кабинете у окна и рассеянно смотрел на улицу.
Неожиданно внимание его было привлечено страшным зрелищем: два
полисмена тащили за шиворот прохожего, а третий пинками ноги
подгонял его сзади.
С юношеским проворством выбежал Ave из кабинета, слетел с лестницы
и через минуту очутился на улице.
- Куда вы его тащите? За что бьете? Что сделал этот человек?
Скольких человек он убил?
- Ничего он не сделал, - отвечал полисмен.
- За что же вы его и куда гоните?
- Да ведь он, ваша милость, слепой. Мы его по закону в участок и
волокем.
- По за-ко-ну? Неужели есть такой закон?
- А как же! Три дня тому назад обнародован и вступил в силу.
Ave, потрясенный, схватился за голову и взвизгнул:
- Мой закон?!
Сзади какой-то солидный прохожий пробормотал проклятие и сказал:
- Ну и законы нынче издаются! О чем они только думают? Чего хотят?
- Да уж, - поддержал другой голос, - умный закончик: "Всякого
замеченного на улице слепца хватать за шиворот и тащить в участок,
награждая по дороге пинками и колотушками". Очень умно!
Чрезвычайно добросердечно!! Изумительная заботливость!!
Как вихрь, влетел Ave в свой королевский кабинет и крикнул:
- Министра сюда! Разыщите его и сейчас же пригласите в кабинет!! Я