Отец на час. Юрий Дружников.

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17]
Юрий Дружников.
Отец на час

Комедия в двух частях

ДЕЙСТВУЮТ:

ЛАРИСА ЯКОВЛЕВНА, 39

ГРИША, около 16-ти

АНЯ, того же возраста

НИНА ГРИГОРЬЕВНА, 59

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ, 42

БОРОДКИН, 44

ПРОХОЖИЕ

События происходят в Москве.



* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

Обыкновенная квартира, разве что старомодный письменный стол нарушает
современные мебельные стандарты. Да еще ваза на столе, тоже старинная, в ней
большие оранжевые кленовые листья.

Утро. НИНА ГРИГОРЬЕВНА, седая, подтянутая, собирается на работу, на
ходу доедая завтрак. Входит ЛАРИСА.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Чего ты в такую рань?

ЛАРИСА. У нас на Сахалине уже вечер... Никак не могу привыкнуть к
смещению времени.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Гришка спит?

ЛАРИСА. Он-то дрыхнет... Пускай в последний день.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Бред -- спать в последний день каникул.

ЛАРИСА. Ты ему тут все лето дохнуть не давала?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Бедная крошка! Скоро паспорт получит, а ты готова его
в колясочке возить. Для этого не стоило сюда приезжать.

ЛАРИСА. Ну, знаешь! Сама бомбила меня письмами -- одинокая, старая,
больная женщина...

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Разве не так? Сколько здоровья мне стоило получить
разрешение на вашу прописку!

ЛАРИСА. Одной пропиской сыт не будешь. Если бы Станислав вдруг
совершенно неожиданно не предложил мне работу в своей школе... Да известно
ли тебе, как это трудно -- устроиться в Москве преподавателем литературы?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Представь, известно.

ЛАРИСА. Думала, нам всем троим теперь полегче будет. А ты опять мне
жизнь осложнила.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Я? Вот новость! Всегда ты усложняла себе сама...

ЛАРИСА. Зачем тогда записала Гришку в ту же школу, в которой буду
работать я? Что, в городе -- школ мало?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Тише, ребенка разбудишь!

ЛАРИСА. Извини, мама, это привычка. Боюсь, не услышат на последней
парте.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Я не на последней парте. И вообще -- давай, доченька,
без нервов. Это чепуха!

ЛАРИСА. Мои нервы -- чепуха?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Те нервы, которыми ты себя сама обматываешь
добровольно, как колючей проволокой, -- безусловно. Мальчик всегда учился с
тобой в одной школе. Можно подумать, сыном учительницы быть грешно.

ЛАРИСА. В одной школе -- непросто.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА (смотря на Ларису в упор). А насчет отца? (После
паузы.) Когда же когда кончится твое детство? Вместе с Гришкиным?

ЛАРИСА. Глупо сдаваться, стоя на вершине, с которой, как сказал кто-то
из мудрых, уже виден конец пути.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Конец? Что же тогда петь мне? Я в старухи не
собираюсь. Что касается нынешних детей, их нянчат до пенсии.

ЛАРИСА. До чьей?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. До их пенсии. (Набивает в огромный портфель вещи,
книги.)

ЛАРИСА. Собрания сочинений с собой носишь?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Шутить, моя милая, будешь с завтрашнего дня в классе.
Сегодня еще каникулы, отдохни.

ЛАРИСА. Мне уже сегодня в школу надо. А ты когда вернешься?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Как всегда, около полуночи. Если не улечу в
командировку по одному скандальному делу. Но вроде обойдется. Меня теперь
жалеть стали. Словом, не ждите, ложитесь спать... (Уходит.)

ЛАРИСА раздвигает шторы, и комнату заливает солнце. Только теперь
видно, как Лариса Яковлевна хороша собой. Она поворачивается -- в дверях
стоит ГРИША в одних трусах. В руках -- тяжелая гиря.

ЛАРИСА. Встал, наконец?

ГРИША. Пора привыкать к нагрузке. (Выжимает гирю.)

ЛАРИСА. Небо, как в первый день творенья!

ГРИША. А ты день творенья видела?

ЛАРИСА. Намек женщине на ее возраст?

ГРИША. Вы, Лариса Яковлевна, не женщина. Вы -- мать... Бабуля отчалила?

ЛАРИСА. Она тебе нужна?

ГРИША (не сразу). Разговорчик ваш я слышал. Правда, иногда приходилось
напрягать уши.

ЛАРИСА. Чепуха, не обращай внимания.

ГРИША. Почему же чепуха, ма? Ты железно права. До каких пор мне быть
маменькиным сыночком? Надоело! Я в старой школе устал называть тебя на "вы",
а дома на "ты". Вечно соображай, когда говорить "Лариса Яковлевна", когда
"мать"... Тут и робот бы перегрелся.

Страница 1 из 17 Следующая страница