художественного совета, устроил нам сценарий! Вспомни молодость и общежитие,
в котором мы провели три года...
Мартын умоляюще улыбнулся.
- Сто тринадцатый вариант мартыновской улыбки, - заметил Юрий, поглядев
на своего товарища. - Никто, Костя, не умеет улыбаться так, как Мартын. От
его улыбки тают сердца девушек. Но, к сожалению, на начальство она не
действует... И на тебя тоже...
Мартын снова улыбнулся, на этот раз смущенно, и, чтобы чем-то заполнить
паузу, сказал:
- Помоги, Костя, мы же старые-престарые товарищи. Вспомни...
- При чем тут воспоминания? Зачем здесь лирика? - воскликнул Шишигин, и
глаза его засветились лукавством. - Для чего же я стал руководящим
товарищем?! Мой первейший долг угнетать молодых.
- Ну, это мы еще посмотрим, кто кого, - сказал Можаев. - Меня лично
начальство уже пугается. По самым скромным подсчетам, я общался с Леденцовым
тридцать два раза, с Фениксовым - шестнадцать.
- Ив конечном счете, - добавил Мартын, - получается какая-то ерунда.
"Да-да-да..." - охотно поддержало эхо.
Шишигин оглядел многоголосые своды. - Каждый раз удивляюсь, почему наш
уважаемый директор товарищ Фениксов не проводит здесь заседания худсовета. С
таким эхо вопрос о молодых мы решили бы сразу. Ну что ж, загляну к
директору. А пока не мешайте изучать творческие заявки - И Шишигин,
уткнувшись носом в очередной лист сценария, побрел дальше по вестибюлю.
Из-за угла выскочил остроносый блондинчик.
- А-а, Гиндукушкин! - схватили его за руки Мартын и Юрий.
- Как жизнь в искусстве, старики? - невинно глядя на операторов, спросил
Гиндукушкин - Все еще мечтаете о персональных сюжетах? Тогда можете считать,
что я самой судьбой послан вам навстречу..
- Еще бы! - сказал Юрий, не выпуская Гиндукушкина. - Ты вхож в
поднебесные сферы. При светиле в спутниках-адъютантах состоишь. Пусть он нам
поможет в горе-злосчастье.
- Давно бы так, - почему-то обрадовался Гиндукушкин. - Я похлопочу Мэтр
прислушивается к моему мнению.. Можете считать, что суточные и гостиничные у
вас в бумажнике. Виктор Викторович отыщет пути... Мастерство, находчивость,
опыт! Хотите, расскажу потеху об одном режиссере? Только, старики, чтоб это
было между нами.
Не дожидаясь согласия, Гиндукушкин подхватил молодых людей под локотки и,
увлекая за собой, что-то жарко зашептал
- А ты, Влас, всезнайка, - промолвил Можаев, - бродячая энциклопедия
слухов.
- При чем тут слухи? - обиделся ассистент-адъютант. - За мелкие детали не
ручаюсь, но по каждому факту могу представить охапку доказательств. Голову
даю на отсечение!
- А я бы на твоем месте обращался с головой бережнее, - заметил Юрий -
Все-таки единственный экземпляр. И даже этот экземпляр мог бы принести
пользу прогрессивному человечеству... Почему ты молчишь? Ну, хотя бы о том,
что сейчас рассказал? Ведь за подобные делишки такого режиссера давно под
суд надо...
- Брось, Юра, свои привычки, - Гиндукушкин покрутил носом. - С искусством
надо быть деликатнее Мне что, больше всех надо? Мне что, не хватает
конфликтов в жизни? Ну, старики, станьте во фрунт: я сейчас Виктора
Викторовича приведу! - и он нырнул за вельветовую портьеру.
- Чего это нынче Гиндукушкин такой услужливый? - удивленно сверкнул
очками Мартын. - Байки рассказывает, под ручку с нами прогуливается...
Портьера колыхнулась и отлетела куда-то в сторону. Из-за нее показался
статный седоголовый мужчина в костюме стального цвета. Известный всему
киномиру галстук тигровой масти ниспадал ему на грудь.
Можаев и Благуша невольно подтянулись.
- Здравствуйте, Виктор Викторович!
- Мои юные друзья! - дрогнувшим голосом произнес Протарзанов и
гостеприимно распахнул руки. - Я глубоко рад нашей встрече! Мои ученики -
искры моего сердца! Ваши невзгоды печалят меня! Я обязан, я должен оказать
вам помощь!
Мартын и Юрий зачарованно смотрели на мэтра.
- Идемте к директору, мои юные друзья! Мы убедим его. Вы получите фильм
Это обещаю вам я - Протарзанов!
...Благуша и Можаев относились к своему бывшему профессору с уважением.
Им льстило, когда их называли протарзанцами.
Виктор Викторович был широко известен публике еще до своего перехода на
хроникально-документальную студию. Тогда он творил шедевры в художественной
кинематографии. Его обольстительную улыбку, седую гриву волос и знаменитый
полосатый галстук знали тысячи киноболельщиков по фотографиям и открыткам
Поклонницы называли Виктора Викторовича сердечно: "наш Протарзанчик".
Коллеги именовали его "Витей в тигровом галстуке" Студенты почтительно
говорили "мэтр", и это приятнее всего щекотало протарзановское самолюбие.
...Виктор Викторович с достоинством вел бывших учеников к главе студии.
Гиндукушкин семенил рядом
- Я имею в виду одну ленту, мои юные друзья, - говорил Протарзанов. - Она
создана для вас Внешне, пожалуй, не эффектна. Но вы, опираясь на мой опыт и
мою систему, сможете вскрыть внутренние возможности сценария. Подождите
здесь! Да, кстати, а если меня спросят: знают ли жизнь ваши юные друзья?
Ведь только накопленный опыт, знакомство с суровой правдой жизни служат
залогом успеха.. Если директор спросит меня..
Благуша встал почему-то по стойке "смирно" и принялся излагать свою
биографию в эпических тонах:
- Я, Виктор Викторович, с Украины, из Винницы. Мой дед еще в тысяча
восемьсот... Протарзанов поморщился.
- Основные вехи, мой друг, основные вехи... Кем были до вуза, что делаете
сейчас...
- Никем я не был, - смущенно улыбнулся Мартын и начал протирать очки. -
Пряменько из средней школы в институт, к вам... А сейчас... сейчас вот о
самостоятельной работе мечтаю.
- Чудесно, - похлопал Мартына по плечу Виктор Викторович. - Ну, а вы,
Можаев?
- А я думал, что вы со мной знакомы, - начал было Юрий, но Гиндукушкин,
уловив легкое недовольство во взгляде мэтра, угодливо затараторил: