- Так по рукам? - покачиваясь, спросил Поросенок. - Я тебя з-за-зывал, я
тебя и осчастлив-влю-лю...
- А д-дач-чку построить пом-можешь? - в свою очередь, вопросил Чайник. -
А насчет б-балансика не беспокойся...
Мартын рассеянно прислушался. "Где я слышал эти голоса? Постой, постой...
А не те ли это заговорщики, за которыми охотился наш Юрий Холмс?.."
Поросенок и Чайник, заметив посторонних, испуганно икнули и, поддерживая
друг друга плечами, быстро-быстро зашагали куда-то в сторону.
"Остановить?.. Спросить?.. А ну их!.. Не до этих мистических разговоров
сейчас..."
Мартын обернулся к Надежде. Полянка подле скамьи лучилась от серебристого
света. Луна, небесный прожектор, была направлена прямо на них. Мартын поймал
себя на мысли, что Надя, конечно, гораздо красивее Веры: у той много
искусственного: крашеные ресницы, губы. Хотя Вера с первого взгляда
привлекает больше внимания.
- Сколько сейчас времени? - нарушил молчание Благуша.
На черной от загара Надиной руке серый ремешок часов казался почти белым.
- Тридцать пять минут двенадцатого.
- Мы с вами знакомы, Надя, ровно пять суток три часа и двадцать минут...
Надя засмеялась. Смех был ей к лицу - она становилась еще красивее. В ее
больших глазах дрожали две маленькие луны.
Мартын попытался было найти в Наде какой-нибудь недостаток и обрадовался,
обнаружив, что она немного курноса. Но через мгновение именно нос начал ему
нравиться больше всего.
- Бывают в жизни моменты, - сказал Благуша, - когда я жалею, что моя
профессия - оператор-документалист. Есть же такие счастливцы, которые
снимают лирические фильмы.
- Если бы зрители учились у кино любить, - сказала Надя, - то самое слово
"лирика" давно бы было забыто.
- Вот они! - послышался голос. - Воркуют! Двое студентов с
полупогончиками горного вуза на плечах подошли к скамье.
- Простите, - сказал широкоплечий, - мы бы не вмешались в ваши личные
дела, но есть важные обстоятельства.
- А ведь это не она, - сказал худощавый, - не невеста Бомаршова. Та в
другом платье... Но похожа-то как! Вы сестра той девушки, на которой женится
Альбертик? Да? Я вас видел всех вместе у пруда!
- Что вам, собственно, нужно? - грозно забасил Мартын.
- Вот, ознакомьтесь с документиком, - протянул Наде записку широкоплечий.
- Пусть семейство Калинкиных будет в курсе. Надя быстро пробежала послание.
- Ах вот как! Это же Леля пишет, верно?
- Верно, - подтвердил худощавый. - Какая девушка из-за этого пижончика
чуть не пропала! А вы еще самоотверженно спасали такого типа, - сказал он
Мартыну. - Его не спасать надо было, а совсем наоборот.
- Будет очень хорошо, - сказал широкоплечий, - если вы доведете
содержание письма до сведения вашей сестры! Все честные люди должны
действовать сообща... Ну, простите великодушно!
- Прощаем.
И студенты удалились.
- Як не вертись собака, а хвист ззаду, - сказал Благуша.
- Конечно, я все расскажу Вере, - произнесла Надя, - но она мне не
поверит. Скажет: "завидуешь, клевещешь". Но для нас с мамой это очень
важно... Мы найдем Лелю через институт...
Мартын с нежностью смотрел на Надю.
"Ах, какая девушка! Решительная, тонкая, красивая!.. А ведь совсем на
днях я ее не знал, - думал Мартын. - А сейчас готов сделать для нее что
угодно... Но что? Взять и носить на руках по всему парку? Или влезть на
дерево, как герой одной юмористической повести? Глупо!"
В это мгновение где-то рядом послышался звонкий, переливчатый соловьиный
свист.
- Давненько не слышал я соловьев, - шепотом сознался Мартын. - Красиво
спивает птаха!
Соловей пел так, будто выступал на заключительном туре вселенского
конкурса вокалистов. Трели его струились среди притихших деревьев,
извивались к луне. И вдруг он смолк.
Под чьими-то шагами заскрипел песок аллеи,
- Эх, спугнули пичугу! - кулаком стукнул по колену Мартын.
Но соловей запел снова. Его песни, очевидно, загипнотизировала девушку:
когда Мартын взял крепкую маленькую Надину руку и положил ее в свои большие
ладони, то Надя даже не пошевельнулась.
И опять трель прервалась.
- Кто-то сюда идет, - сказала Надя и высвободила пальцы.
- Юрка! - закричал Мартын.
Вместо ответа Можаев залился соловьиным свистом.
- А мы думали, что соловей был настоящим, - разочарованно сказала Надя.
- Люди, Наденька, на природе немножко... глупеют. Надо знать, что
натуральные соловьи давно уже кончили петь... Но Как Мартын-то поддался На
этот розыгрыш? Он же знает, что на вечерах самодеятельности я всегда
выступал в качестве мастера художественного свиста.
Можаев бережно достал из кармана смятую ассигнацию.
- Получите штрафную десятку, дорогой казначей. И не транжирьте деньги так
легкомысленно.
- Значит, добродетель восторжествовала в милиции? - спросила Надежда.
Мартын благородным жестом отказался от возврата блудной десятки в лоно
общей казны.
- Червонец принадлежит тебе - трать по усмотрению.
- С удовольствием, - согласился Юрий.
- Да, кстати, - вдруг вспомнил Мартын, - по-моему, я бачил твоих
таинственных незнакомцев. Подходим мы с Надей, а они возле дерева стоят, о
каком-то балансе говорят, о дачном строительстве...
- Где же они? - обрадовался Юрий. - Куда ты их девал?
- А я... я что... они сами - увидели нас, испарились.
- То-есть как? - Юрий опешил, - И ты даже не пытался ИХ задержать? Да ты
знаешь, кто ты такой? Ты.. ты.. Эх, не будь здесь дамы, я бы сказал, кто
ты... И это мой боевой товарищ! - горько закончил Юрий.
Надежда в недоумении смотрела на операторов. Благуша чувствовал себя
виноватым, Но пытался обороняться: