- Смотрите, - сказала Вика, - этот самый, из-под нашей купальни,
встретился с другим, и они о чем-то спорят. Безумие! Там же два метра
глубины!
...Умудренский бодро чихнул и произнес:
- Добрый день! Теплая сегодня вода, Тимофей Прохорович! - А-а,
Умудренский, каким течением тебя сюда занесло?
- У меня к вам персональный разговор частного характера. Я хочу, чтобы вы
уловили мою мысль.
- Выбрал место для беседы! Зайди завтра К концу дня ко мне - поговорим.
- На работе обязательно помешают, Тимофей Прохорович. И потом ждать целый
день у меня организм не выдержит.
А-апчхи! Я что хочу сказать: ваше отношение ко мне для меня самое
дорогое. Это Сваргунихин во всем виноват. А из-за него я теперь страдаю.
Чувствую, доверия прежнего нет...
- Глупости! - отмахнулся Тимофей Прохорович и увеличил скорость.
Умудренский начал отставать.
- ...самое дорогое... - услышал сзади начальник торга, - ...не
переживу...
"Вот привязался, - подумал Калинкин. - Убогий он какой-то... Стонет,
ноет. Впрочем, все это мелочи/Главное, что он болеет душой за дело".
Тимофей Прохорович оглянулся и чуть не пошел ко дну от удивления:
Умудренского на поверхности реки не было.
- Может, нырнул? - вслух подумал начторга и огляделся.
На высоком правом берегу продолжали шуметь болельщики. Несколько лодок
плавало вдали. Начахо не было.
Калинкин обеспокоился. Вдруг метрах в пяти из воды выскочила голова
Умудренского и, слабо крикнув: "Спа!" - снова скрылась под водой.
"...сите..." - в ужасе домыслил Тимофей Прохорович и нырнул.
Утопающий, очевидно, был уже без сознания и поэтому вел себя культурно:
не пытался схватить спасителя за шею и утянуть его на дно. Калинкину удалось
сравнительно легко извлечь Умудренского на поверхность и начать буксировку
своего подчиненного к земле. Ближайшей точкой берега был закусил-удиловский
пляж. Туда и направился Тимофей Прохорович.
На помощь ему уже плыли Надя и лодка с Юрием. Когда Умудренского вытащили
из лодки на песок, утопленник был весь синий. Особенно посинели живот, грудь
и ноги до колен. С него быстро сбегала вода. Через минуту он был уже сухим.
- Ваня! - кричала дама, не представляющая интереса. - Уйди отсюда! Тебе
вредно смотреть на утопленников. Смотри на меня.
- И такой ужас случился на нашем пляже! - с любопытством сказала Вика.
- У вас нет осводовской аппаратуры, - зашептал Миша, - я вам могу
устроить несколько спасательных кругов... Это будет пахнуть...
- Жертва крушения на море жизни! - философски заметил тощий фотограф. -
Человек хлебнул горя! Вернее, воды!
Надя и Мартын делали Умудренскому искусственное дыхание.
Но вот утопленник чихнул и сел. Миша и фотограф от неожиданности
отскочили в сторону.
Кока-Коля обалдело покрутил головой, недрогнувшей рукой налил рюмки и
спросил Сидра Ерофеича:
- Ты когда-нибудь видел, как оживают люди? Нет, в трезвом виде ты этого
никогда не видел. Нет, нет и нет... - и Кока-Коля утвердительно покачал при
этом головой.
- Да, да, да, - согласился Спотыкач, качая при этом головой отрицательно.
- Так выпьем за оживающих! - сказал Кока-Коля.
- Я лично "за"!
- Что с тобой? - спрашивал Умудренского Калинкин. Его мохнатые брови
взволнованно шевелились, - Как ты себя чувствуешь?
- Организм не выдержал, - грустно, сказал начахо. - Сердце...
- Но вы же весь синий, - удивилась Надя. - Это что-то странное. Вас надо
сейчас же в больницу, немедленно! Немедленно!
- Не надо! - испуганно вскрикнул Умудренский. - Это просто так... У меня
трусы линяют...
- От долгого пребывания в воде любая материя начинает линять, - сказал
фотограф многозначительно.
- Не любая, - зашептал Миша, - я могу достать такой отрез на трусы... И
вообще сколько всего можно было бы достать, если бы Тимофей Прохорович был
своим человеком. И сам денег не зарабатывает и другим не дает...
Микрособачка Тусик-Мусик и так далее выскочила из-под зонта и, пискливо
тявкнув, сделала стойку.
Все оглянулись. Со стороны дачи по тропинке шел к пляжу мужчина в голубой
фуражке В руке у него была большая коробка.
- Прошу прощения, - сказал мужчина. - Заходил я на дачу к товарищу
Калинкину, там сказали, что он здесь, у соседей. А мне нужно вручить заказ
лично и немедленно - продукт ждать не может.
- Какой заказ? - Брови Тимофея. Прохоровича изогнулись вопросительными
знаками.
- Обыкновенный, торт-мороженое, прямо из холодильника. Распишитесь в
получении.
- Ничего не понимаю, - пробормотал Калинкин.
- Съедите - поймете, - сказал посыльный. - Вот здесь проставьте часы,
когда заказ вручен. Спасибо, питайтесь на здоровье.
Торт был монументален. Очевидно, заказчик не щадил затрат. Когда торт
отнесли под тент купальни и открыли крышку, все увидели витиеватую
шоколадную надпись: ДОРОГОМУ, УВАЖАЕМОМУ ТИМОФЕЮ ПРОХОРОВИЧУ, СПАСШЕМУ МЕНЯ
ОТ ГИБЕЛИ В РЕЧНЫХ ПУЧИНАХ - БЛАГОДАРНЫЙ УМУДРЕНСКИЙ.
Титмофей Прохорович гневно сдвинул брови. Надя, Мартын и Юрий хохотали.
Вика, фотограф, Миша и жена Коки-Коли тупо смотрели на торт. Иван Иванович
улыбался и радостно шлепал резинкой своих трусов. Его улыбка говорила;
"Мороженое можно есть и без зубов!"
- Какие предусмотрительные люди у тебя в аппарате, - сказала Надя брату.
- Он уже утром знал, что среди дня будет тонуть и что именно ты спасешь его.
- Но дал маху, - сказал Юрии. - Он считал, что доставка на дом всегда
совершается с опозданием часа на три, а оказалось, что в Кудеярове заказ
выполняют точно в срок. Очень любопытная ситуация, очень...
- Впрочем, - сказала Надя, по-тимофеевски выгибая брови, - все это
мелочи. Надо быть выше их. Главное, что Умудренский предан нашей торговой
системе.