- Диоген! Цыц! - сказал Миша, убедившись, что пес на цепи. И, обратившись
к старухе, добавил, кивнув на своих спутников: - Эти со мной. Марго у себя?
Осторожно, Виктория Айсидоровна. Подальше от собаки. Она делает больно.
Посмотрите, какие у нее злые глаза. Она покусала столько людей, что в ней
половина человеческой крови.
- Ах, какая дача! - сказала Вика. - Люкс! Экстра! Мартын не обращал
внимания на замечания своих спутников.
"Так вот каков коттедж Самозванцева! - думал он. - Тот самый, который
оформлен на Бакшиш! Гарно получается! Пожалуй, в другой раз мне придется
шагать вместе с Юрой".
- Вот живут люди! - завистливо прошептал Миша, - Правильно говорится:
лучше быть здоровым, но богатым, чем бедным, но больным.
И кошачьи усы грустно опустились.
Хозяйка, улыбающаяся пышная женщина, встретила посетителей на середине
большой комнаты. Алмаз на ее пальце метал молнии. Синий атласный
халат-безрукавка, согласно новейшей кудеяровской моде, кончался почему-то
шлейфом. Новой модой веяло и от домашних туфель Маргариты Бакшиш. Спереди на
каждой туфле была вышита лисья морда. Вместо глаз - две пуговки Когда
Маргарита стояла, лис не было видно. Но стоило ей пойти, патрикеевны
начинали поочередно выглядывать из-под полы халата... Вместо буквы "р"
Бакшиш произносила букву "х".
- Разрешите мне, - сказала Вика после положенных приветствий и
рукопожатий, - звать вас просто Марго.
И женщины, прильнув друг к другу, затараторили о каких-то своих
дамско-трикотажных делах.
- Вы свой кожреглан возьмете с собой? - спросил Миша Благушу. - Или
Виктория Айсидоровна пришлет машину попозже?
- Я должен подумать, - ответил Мартын, пошелестев в кармане наличностью -
тремя рублями, которые Юрий выдал ему из общей кассы на случай
непредвиденных расходов по кожевенной экспедиции.
- Киностудия не отпустила дополнительных средств на расследование
злодеяний в городе Кудеярове, - сказал Юрий, когда Мартын уходил. - Но если
тебе придется катать даму на автобусе, то ты не должен ударить лицом в
грязь. Вот тебе трешница и смотри, не купи на нее пальто.
"Трешница... И столько же у Юрия, - подумал Мартын. - Вика сказала: "Вы
же операторы, а операторы - богатый народ. Хорошо быть женой оператора..."
Слава богу, если Юрию удастся заложить в ломбарде свои и мои часы... Тогда
мы разбогатеем. В конце концов, идя к славе, не обязательно считать
минуты!.. Авось еще и Шишигин пришлет денег..."
- Чего же вы раздумываете? - азартно зашептал Миша, и его усы защекотали
ухо Благуши. - Такой товар надо хватать. Вы народ денежный... Своим
сомнением вы мне делаете больно! Цена - четыре косых. Даром!
- У меня только три, - неуверенно произнес Мартын и снова пошелестел
купюрой.
- Меньше чем четырьмя тысячами это не пахнет, - погрустнел Миша. - Но в
крайнем случае разницу занесете завтра. Учтите: качество. Уникальная вещь!
Индпошив! Рыжее шевро с золотым отливом! Шагреневская кожа!
- Шагреневая, - поправил Мартын снисходительно.
- Это вот они, - кивнув на женщин, прошептал Миша, -
общественно-политической литературы не читают. А я знаю, кто такой был
Бальзак. И про кожу я его читал. Но эта лучше! Ее наш красногорский комбинат
выпускает. Освоили при директоре товарище Шагреневе. Вот мы ее так и
называем - шагреневская. Если вы на рынке куртку из такой кожи встретите -
хватайте! Такого вы в магазине никогда не достанете: комбинат курток не
шьет...
- Я вам теперь покажу моих собачек, - заявила хозяйка и запахнувшись в
халат, пошла в другую комнату. Из-под ее подола поочередно выглядывали лисьи
морды.
- Ну, я пошел, - сказал Миша, - мы еще увидимся. У меня деловое свидание.
В магазин номер шесть через пять минут привезут брюки... Кроме того, я не
люблю собак, а они отвечают мне взаимностью.
- Гав! - раздалось за дверью.
- Они делают мне больно, - прошептал Миша и скрылся. Вошла Марго с желтым
кожаным пальто в руке. За ней шли семь белых пуделей мал мала меньше. Псы
были подстрижены под львов.
- Собачки шик-модерн, - восхитилась Вика. - Правда, Март?
- Семь пуделей, как семь слонов, - сказала хозяйка,- - приносят счастье
дому.
Она помогла Мартыну надеть пальто и подпоясала его. От кожи пахло свежим
теленком. Реглан скрипел, как новенький бумажник.
- Никто не скажет, что вы оператор, - произнесла Вика, отступая на
несколько шагов и чуть не задавив самого маленького из пуделей. - В этом
пальто вы типичный главный режиссер. Таким я себе представляю самого
Протарзанова! Ах, как я завидую его жене!
- Четыхе тысячи! - назначила цену Марго. Пудели дружно залаяли.
- Дешевле не могу! - приложив руку к району сердца, произнесла хозяйка. -
За что купила, за то и пходаю!
- Вот тут царапина, - заметила Вика, поворачивая Мартына спиной к свету.
- Вот здесь перекрашено. Сама крашусь десять лет, знаю толк в этом деле. Три
тысячи, и ни рубля больше!
В это время пудель номер шесть начал грызть Викин каблук, а пудель номер
два стал лизать пальто, которое Мартын бросил на диван.
Марго согнала собаку с дивана,
- Сколько с ними забот! Позавчеха Миша пхивез мне самого модного
собачьего пахикмахеха. Он их стхиг электхической машинкой. А я плакала весь
день... Вы себе не можете пхедставить, как их было жалко! Я пообещала
пахикмахеху сто хублей, и он тоже плакал! Стхижет и плачет, стхижет и
плачет! Тхи тысячи восемьсот, и ни копейки меньше!
- А как зовут этих чудесных песиков? - спросила Вика, игнорируя денежный
вопрос.
"Зверячья дипломатия, - подумал Мартын, стоя у окна и наблюдая за бочкой
с Диогеном. - Разбалакались, як свинья с гуской..."
- Собаке идет, когда ее зовут кхасиво, - сказала Марго. - Тхудно выбхать
подходящее имя. Тут пхиезжал мой бхат и сказал, что если собака живет в
бочке, то собаку почему-то можно звать Диогеном. Почему - он мне не
объяснил, но имя мне понхавилось. А эти пуделя опхеделенных имен не имеют.