секретарша.
- Зовут, - прокричала она в ухо Сваргунихину. - Предупреждаю, короткое
замыкание! Рычит! Грозится все кино уничтожить!
Сваргунихин заметался. Идти к начальству? А может, Закусил теперь уже не
будет начальством?
И, то сгибаясь, то разгибаясь, Сваргунихин побрел навстречу
неизвестности.
Игорь Олегович выкатил на него свои телячьи глаза:
- Какого черта раньше про отъезд операторов не сказал?
- Кого? - зашевелил ушами Сваргунихин.
- Да ты что прикидываешься? Ты в моих словах каждую букву слышать обязан.
Раз я сказал - значит, все. Где операторы?
- Куда? - невозмутимо продолжал Сваргунихин. Закусил-Удилов на секунду
растерялся, застыл в нерешительности, но потом схватил тяжелую пепельницу:
- Пошел ты...
Сваргунихин растворился в дверных портьерах.
- Нет верных людей, - вздохнул и. о. - Опереться не на кого.
С улицы донесся чей-то заливистый смех. Закусил-Удилов подошел к окну.
Внизу, в палисаднике, группа исполкомовцев о чем-то оживленно беседовала.
Грузно топоча, Закусил-Удилов выбежал из кабинета.
Появление и. о. начальства не смутило сотрудников. Они продолжали веселое
собеседование. Игорь Олегович даже несколько оторопел, но быстро пришел в
себя:
- Демобилизуете коллектив? Что за вечеринки среди рабочего дня?!
- Кстати, среди рабочего дня, - спокойно пояснил Иркутьев из жилотдела, -
имеется обеденный перерыв.
Закусил-Удилов пересчитал сотрудников и зловеще произнес:
- Гуляйте, гуляйте... пока... Но что-то давно у нас не было сокращения
штатов... Пора, пора покончить с раздутым управленческим аппаратом!
Но в этот момент Игорь Олегович не увидел на привычном месте своего
портрета в витрине фотоателье.
- Интриги! - пробормотал и. о. - Доберусь я и до этих операторов. Я им
покажу, как дискредитировать ответственное лицо!
И, не обращая внимания на дружный хохот подчиненных, Игорь Олегович
ринулся на противоположную сторону улицы.
Фотографы, завидев надвигающуюся грозу, быстро юркнули в помещение,
подперли дверь штативом и вывесили табличку:
"Ателье закрыто на фотоучет". Но второпях артельщики забыли снаружи
одного из своих. Брошенный на произвол судьбы мастер в панике метался перед
витриной, пока тяжелый взгляд и. о. председателя не приковал его к месту.
- Ну? - вопросил Закусил-Удилов.
- Мы так, мы ничего, - забормотал фотодеятель. - Портретик ваш нуждается
в дополнительной ретуши... Мы его и того...
- Зайдите ко мне завтра с патентом, - сказал в. о. - Разберемся, по
какому праву вы занимаете это помещение.
Как на грех, из-за угла, степенно шагая, появился представительный гусак
с оранжевым клювом. Это нарушение директив переполнило чашу
закусил-удиловского терпения. Произошло "короткое замыкание". Игорь Олегович
распек подвернувшегося под руку милиционера, сделал выговор трем случайным
прохожим, пригрозил всем дворникам улицы увольнением без выходного пособия.
При этом несколько раз были помянуты нехорошими словами и гусак-нарушитель,
и заезжие операторы, и даже Иркутьев из жилотдела.
Неизвестно, до чего договорился бы исполняющий обязанности, если бы его
не смутило поведение сотрудников и прохожих. Чем больше распалялся Игорь
Олегович, тем громче становился смех окружающих. И кроме того,
Закусил-Удилова вое время раздражал какой-то непонятный стрекочущий звук.
Наконец, не выдержав, и. о. вскричал:
- Кто трещит? Кто смеет мешать руководящим указаниям?!.
И, властно выгнувшись, он оглядел улицу.
- Минуточку, во г так, не шевелитесь, - раздался в ответ деловитый голос.
И опять послышался таинственный треск.
В тени сиреневого куста, на краю исполкомовского палисадника, стоял
молодой брюнет с киноаппаратом в руках...
Фельетон двадцать первый
АВТО-МОТОБИОГРАФИЯ
- Уважаемый механик, можно вас на секундочку?
- Владимир Прохорович, уделите минуточку!
- Товарищ Калинкин, вы обещали сейчас подойти!
- Володя, будьте ласковы!..
- Браток! Сделай доброе дело!..
И главному механику станции автообслуживания Владимиру Калинкину,
аккуратному молодому человеку с черными бачками, приходилось ежесекундно
проявлять ласку, любезность и доброту. Его синий щегольской комбинезон
мелькал то у бензозаправочной колонки, то возле склада запчастей, то на
площадке для мойки машин.
Через калинкинские руки за день проходили сотни различных механизмов.
- Товарищ главный, - вкрадчиво обратился к Владимиру Прохоровичу какой-то
испуганный автопутник в майке и крагах. - Видите ли, я только начинаю
учиться водить автомобиль... И машина-то не моя, а одного приятеля...
Серенький "Москвич" печально глядел на дорогу одной фарой и несколько
припадал на переднее правое колесо.
- В следующий раз берите машину не у друзей, а у врагов. И вообще не
расстраивайтесь, с каждым бывает. Не могли разъехаться со столбом? Так? Вы
налево - и он налево, вы направо - и он направо?
- Да! - радостно согласился путник в майке. - Значит, это типично? Вы
меня вдохновляете!
- Буксиром обеспечу, - утешил потерпевшего Владимир Прохорович, - больше
ничем помочь не могу!
Напевая "Выхожу один я на дорогу", Калинкин направился было к станции, но
его остановили.
Возле механика стоял мужчина в ермолке. Он радостно жестикулировал,
несколько раз раскрыл рот, но никаких звуков почему-то не производил.
- Что за пантомима? - удивился Калинкин. - А у него сирена испортилась! -
крикнул бензозаправщик. - Он двести километров гудел сам.
- Вы, товарищ, шагайте в медпункт, а я тем временем вашей сирене голос
Страница 64 из 90
Следующая страница