поставлю, - и Владимир Прохорович направился к онемевшей машине. Через
минуту автомобиль уже обрадовано сигналил, поторапливая владельца.
- Рубль семьдесят в кассу! - сказал Калинкин вернувшемуся из медпункта
шептуну. - Что сказала медицина?
- Прописали дышать паром, - прошипел пациент. - А где я его в дороге
возьму?
- Отвинтите пробку радиатора и дышите сколько угодно!
С террасы, где на плетеных оттоманках отдыхали пассажиры, послышался
восторженный дамский вопль.
Владимир Прохорович оглянулся. У бензоколонки остановился зеленый
лимузин. Из него изящно выпрыгнул высокий мужчина в белом теннисном костюме.
Несмотря на жару, его горло было старательно замотано шарфом: народный тенор
Красовский берег голос.
Калинкин подошел к артисту, и друзья долго трясли друг другу руки.
Владимир Прохорович с превосходством посмотрел на террасу. Старое знакомство
со знаменитым тенором давало ему право на такой взгляд.
Красовский давно уже обзавелся личной машиной. А владельцы автомобилей
всегда искали дружбы Калинкина. Если на других станциях даже мелкая поломка
грозила крупной потерей времени, то у Владимира Прохоровича больше четверти
часа никогда никто не задерживался. Опытные туристы предпочитали "дать крюк"
в десяток километров, но починяться на "калинкинском перекрестке". В числе
знакомых Владимира насчитывалось три академика, пять заслуженных артистов и
один народный, восемь композиторов, два художника и девяносто семь
писателей, из коих восемьдесят были -драматургами. Вероятно, поэтому
пешеходам, мечтающим о собственных машинах, Калинкин резонно советовал:
- Пишите драмы, пьесы сочиняйте!
- Опять на рыбалку, Семен Иванович? - любезно спросил Калинкин тенора. -
Учтите, на Моржовом пруду вот уже две недели рыбы забастовку устроили -
отказываются клевать. Знаменитый капитан китобойной флотилии Маломедведицын
- серый "Москвич" № 14-51, зажигание пошаливает - за десять дней ни одного
карася там не загарпунил! - А вы сверните в Горелово. Там такие места! Рыбий
курорт! Уж кому знать, как не мне, - я там родился.
Вскоре тенор умчался к тихим гореловским заводям. Калинкин снова
заметался среди машин.
- Уважаемый механик, окажите любезность!
- Дорогой, можно вас на секундочку?
- Товарищ главный! Вы обещали мне буксир. Если бы машина была моя, я бы
подождал, но это автомобиль одного моего друга... - Новичок-водитель в
крагах молитвенно сложил руки.
Калинкин усмехнулся.
- Вам куда нужно? Судя по номеру, вы из Крупчанска. А в ту сторону
грузовиков еще не было. Да, наверно, в ваши ближайшие планы не входит
встреча с другом? Он, может, человек вспыльчивый, нервный, и вам безопаснее
ехать в другую сторону?
- Да, нервный... Лучше бы, конечна, в другую.. и подальше, - уныло сказал
горе-шофер.
- Вот идет самосвал, я вас к нему прицеплю. Впрочем, нет. Эти машины
следуют в Электрострой. Они до Крупчанска не доходят.
К станции быстро приближалась машина, занимавшая По ширине больше
половины шоссе. Странно было даже, как этому гиганту удавалось разминуться
со встречным транспортом. На радиаторе грузовика блестела фигурка зубра...
Из-за поворота показался второй автовеликан, за ним - третий.
- Товарищи, терпение, - предупредил Калинкин владельцев индивидуальных
автомобилей. - Самосвалы я обслуживаю вне очереди. Будьте Сознательны. Они
едут на стройку.
Но, видимо, грузовики были в полном порядке и ни в ремонте, ни в заправке
не нуждались. Слегка сбавив ход, они продефилировали мимо станции.
Неожиданно последний из самосвалов свернул к Кювету. Калинкин бросился к
нему.
- В чем дело, браток?
- Да ни в чем, - улыбаясь, высунулся из окошка водитель. - Несу
общественную нагрузку: от имени нашей бригады должен Вынести благодарность
некоему Калинкину... Он вчера нам здорово пособил: задержись мы на станции
минут на тридцать - весь график бы полетел вверх тормашками...
- Как бы он сейчас не полетел из-за твоей задержки! - похлопав мотор по
теплому боку, сказал Калинкин. - Спасибо на добром слове - езжай, не
отставай от масс!
Самосвал приветственно просигналил и помчался догонять колонну. А
Владимир, автоматически вытирая руки ветошью" смотрел ему вслед, пока не
послышался вопль сирены: к автостанции лихо подкатило маршрутное такси
"Красногорск - Кудеяров - Ялта". Из машины выпрыгнул блондин в огромных
роговых очках и спортивной куртке. Он открыл заднюю дверцу и помог выйти
сначала пожилой женщине в белом полотняном костюме, а затем стройной девушке
со спортивным значком на лацкане костюма. Последним из машины вышел брюнет с
трубкой в зубах. В руке он держал шляпу из рисовой соломки. Брюнет о чем-то
пошептался со своим спутником, достал из кармана деньги, несколько раз
пересчитал их, вздохнул и отдал водителю.
- Мама! Надя! - вскричал Владимир Калинкин детским голосом, но, уловив
любознательные взгляды автообслуживаемых, с достоинством пошел навстречу
Пелагее Терентьевне и девушке. - Прибыли согласно расписанию, - отметил
главный механик меж двух поцелуев. - АО вас, товарищи операторы, мне
звонили. Предупреждали о приезде!
Операторы и Владимир были представлены друг другу.
- Я вижу, вы уже переоделись для съемки, - весело сказал Юрий.
- Это вы про мой костюм? - польщено молвил Владимир. - Имейте в виду:
только плохие автомеханики щеголяют в замасленных спецовках. А я считаю себя
хорошим. У меня богатая авто-мотобиография. Восемнадцать грамот,
персональное "спасибо" министра, именной фотоаппарат.
- Ладно, ладно, - успокаивающе сказала Пелагея Терентьевна. - Все они о
тебе знают: и что ты заслуженные механик и что ты похвастаться любишь.
Теперь я, Вова, пойду в твою комнату, отдохну. Надежда, проводи меня!
Перекресток, где кудеяровская дорога впадает в новое шоссе, знаменит
своим былинным дубом. Если верить клятвам директора местного краеведческого
музея, это древнее древо (которое почему-то числится в списке памятников
архитектуры) насчитывает от роду триста лет и тридцать три года.
В ветвях этого дуба слышен шепот веков. Если бы дерево могло рассказать о