отходя от ножа, получил выговор от начцеха,
Тут начцеха перенес гнев на мастера.
- Кого вы поощряете? Кого поддерживаете? Это надо выяснить. Я поставлю
вопрос!
Когда начцеха удалился ставить вопрос, мастер подошел к Николаю и,
заикаясь, сказал:
- В-в-вот, в-в-видишь, обв-в-винили... Это он еще гов-в-во-рил, не
зиав-в-вши, что я тебе рекомендацию в-в комсомол дал... Уж лучше я ее назад
в-в-возьму... Ты на меня не обижайся...
Николай, которого сегодня вечером должны были на комитете принять в
комсомол, даже онемел от удивления,
Мастер, очень довольный тем, что инцидент обошелся без лишних разговоров,
торопливо отошел к своей конторке. И тут он наткнулся на молодого брюнета с
киноаппаратом в руках.
- Интересно, - неожиданно сказал молодой человек, - у вас беспринципность
врожденная или благоприобретенная? На месте парторга я бы выяснил это
обстоятельство.
- Не ваше дело! - перестав заикаться, гаркнул мастер. - И вообще...
попрошу посторонних...
- Я же вам говорил, у меня разрешение товарища Шагренева на съемку в
цехе, - сказал молодой человек. - Я оператор студии кинохроники Юрий Можаев.
- Ах, от директора? - приосанился мастер. - Тогда продолжайте снимать...
- Не тревожьтесь, я уже снял, что мне было нужно, - успокоительно сказал
оператор.
Молодой человек с киноаппаратом зафиксировал Николая Калинкина именно в
тот момент, когда, невзирая на обеденный перерыв, юный энтузиаст ломал
старые нормы и боролся с консерваторами. Он снял также, как Встанько
воинственно размахивал кулаками. Оставалось еще несколько кадров. Юрию
хотелось отснять прием Калинкина в комсомол.
- Встретимся вечером в комитете, - сказал кинооператор Николаю, уходя из
цеха...
...Но в комитет Калинкин решил не ходить.
- А зачем? - говорил он друзьям. - Все равно с сегодняшним выговором да
без рекомендации меня не примут.
- Бывают случаи, когда и с выговором принимают, - неуверенно сказал
Никифор Ягодкин. - Ты все-таки рационализатор...
- Да что рационализатор! Это, брат, уже не особая заслуга.
Из окна комнаты № 15 послышался голос Арзамасцевой:
- Так когда зайти посмотреть, как вы снова запакостите комнату?.. А
вообще желаю вам жить в чистоте и не в обиде. Да, кстати, если встретите
Калинкина, передайте: пусть ко мне зайдет. До свиданья!
- Ох, Колька, если уж Ксения Николаевна тебя вызывает, - сказал Никита
Малинкин, - то плохо будет. Это начцеха на тебя наябедничал.
- Не пугай ты его, - сказал Никифор Ягодкин. - По-моему. в комитет надо
пойти... Бывает и с выговором принимают, смотря какой выговор. У тебя не
строгий... По-моему, шансы есть.
- А без рекомендации тоже принимают? - спросил Калинкин. - Эх, вот
положение! Да еще, надо же так, позавчера кинооператор приехал! Фильм о
Калинкиных снимает... И меня хотел на комитете заснять... Ну, да ладно, не
повезло... Но почему все-таки предложения зажимают? Почему вместо пяти не
хотят шесть заготовок выкраивать из кожи? И куда излишки идут? А Встанько
все кричит: "Ты бы, - говорит, - лучше время на кино выкраивал, а не
глупости выдумывал... Нормы кем утверждены? Министром. А он, как ни поверни,
все умнее тебя... И не морочь мне зря мозги..."
Тем временем в комнате № 15 обсуждали события вечера.
- А я знаю, - проговорил чечеточник, отстукивая по паркету па, известное
среди любителей под названием "автоматная очередь". - Это те самые огольцы,
из-за которых мы значки ГТО в прошлом году не получили.
- Они, - сказал тенор, - по ехидству замысла чувствую. ...Эпизод со
значкистами, о котором помнили вое на комбинате и который попал даже в
доклад секретаря райкома, заключался в следующем. Физорг комбината, обычно
считавший, что все виды спорта, взятые вместе, неспособны заменить биллиард,
вдруг вместе с нагоняем получил указание экстренно провести прием норм на
значок ГТО.
Прием норм проводился не на гаревых дорожках, не у ящиков с песком для
прыжков, а в уютной тиши кабинета.
- Бегаешь?
- Бегаю.
- Прыгаешь?
- Прыгаю.
- Политическое значение физкультуры осознаешь?
- Осознаю.
Оказалось, что в основном все бегают, прыгают и осознают. Так нормы были
приняты за один вечер, причем физкультурники и не знали даже, что их уже
внесли в списки значкистов. Кому могло прийти в голову, что три вопроса
заменяли все нормативы. В День физкультурника на стадионе "Кожевник" было
объявлено торжество. Стадион хотя и считался действующим спортсооружением,
тем не менее не был еще достроен. Выход на полю преграждался канавой с
водой. Сообщение через нее поддерживалось с помощью двух досок.
И вот когда колонна кожевников, даже не подозревающая того, что она на
сто процентов состоит из значкистов ГТО, двинулась на поле, выяснилось, что
мостки исчезли.
- Прыгай! - кричал физорг, подбадривая своих питомцев. - Не бойся! Водой
холодной закаляйся, если хочешь быть здоров!
Процентов шестьдесят преодолели водный рубеж без особых трудов, процентов
десять оказались не на должной высоте и поэтому здорово промокли. Остальные
дрогнули и отступили на исходные позиции.
- Нет, - печально сказал предзавкома комбината, - не готовы они к труду и
обороне. Ведь канава-то значительно меньше, чем нормы по прыжкам в длину...
- ...Они, - повторил третий, - по ехидству замысла чувствую. Недаром
тогда слухи ходили, что мостки сняли ребята Из нашего общежития.
- Слышите? - показывая на окно комнаты № 15, произнес Никифор Ягодкин. -
Помнят еще с прошлого года. И зачем ты, Колька, в таких рубахах ярких
ходишь? Тебя всегда за километр определить можно. Если б тебя тогда
биллиардист наш догнал - кием бы проткнул!
- Эх, как она на это посмотрит, - вздохнул Калинкин, - что скажет...