— Ну это того… мм-м… э-э…
— Это значит, что вы хороший штангист. Вас ничего не отвлекает от спорта, — пришел к нему на помощь Дон-Жуан.
— Я и так знаю, что я хороший штангист, — проворчал Влобышев и, разжимая свою огромную ручищу, спросил: — Кузьма, пиво будешь?
— Буду! — воспрял Хихикин.
— Вот и отлично. Тогда иди и покупай. Потом мне принесешь, я тоже буду, — гоготнул штангист.
— В другой раз куплю, — сразу завял Кузьма. — Сейчас я хочу остальных проверить.
— Валяй, проверяй! И не забудь про пиво! — кивнул Влобышев, скрываясь в квартире.
— С этим вроде все выяснили. Теперь к кому пойдем? — спросил Хихикин, поворачиваясь к Дон-Жуану.
— К Чихун! — ответил тот.
Кузьма поморщился. Связываться с Анной Яковлевной ему не хотелось, но искушение уличить ее в том, что она дебилка, тоже было велико.
— Ладно, пошли к Чихун! — согласился он.
Добравшись до квартиры No 3, Хихикин решительно позвонил в дверь.
— Кто там? — немедленно откликнулась Анна Яковлевна, давно уже дежурившая у глазка.
— Это я, Кузьма! — пробасил Хихикин.
— А рядом с тобой кто?
— Сережка, археолога внук!
— Я и сама вижу, что Сережка. Я слава богу не слепая! Курсы девушек-снайперов в войну закончила. А в руках у тебя что? — продолжала допытываться Чихун.
— Гы… — засмущался Кузьма. — Кувалда!
— А зачем?
— Э-э… Да так просто.
— Знаю, я твое «да так просто». Я открою, а ты меня кувалдой по башке шарах! Что я, не угадала, что ли? — пискляво ответила Чихун, приоткрывая дверь на цепочку.
— Ну, почти угадали! — уныло признал Хихикин. — Но не в том смысле, как вы думаете!
— Ага, сам признался! Караул, люди добрые! — заголосила старушка.
— Тише, людей не пугайте! Это не кувалда, а дуромер! — объяснил Хихикин. — Мы хотим измерить вашу дурь!
Сообразив, что сказал что-то не то, остряк закрыл себе рот ладонью.
— Дурь мою измерить хочешь? — взвилась Чихун. — Да только я не такая дура, чтобы вам открывать. Ишь ты, какой нашелся: кувалдой меня ударить хочет! Да я сейчас в милицию позвоню! Скажу им, что вы на меня с топором покушались!
— Все вы врете! Не с топором, а с кувалдой! — возразил Хихикин.
— Ага, сам признался! Вы слышали, люди добрые? Он сам признался, что хотел меня убить! Караул! — повысила голос Анна Яковлевна.
Поняв, что напрасно связались со старухой, Хихикин с Дон-Жуаном поспешили ретироваться, но ее возмущенный голос долго еще летел им вслед.
— С Чихун накрылось. Ну и ладно, чего ее проверять? И так видно, что дура, — кисло сказал Хихикин.