— Мы теперь временно невидимки. Нашли тут один препаратик, — уточнил Егор.
— Ну тогда ладно, если не обманываете, я, пожалуй, вернусь. Маменька, поставь меня на ноги! — попросил Паша, приближаясь к друзьям и едва не налетая на них.
— Ты узнал, где Аттила? И где Дон-Жуан с Федором? — нетерпеливо спросила Катя.
Паша опасливо покосился в сторону, откуда доносился голос. Ему было непривычно разговаривать с пустотой. Впрочем желание похвастать быстро излечило его от робости.
— Ага, узнал, — затараторил он. — Это всё Маменька! Поймала возле Исторического музея того сутулого майора, что арестовывал вас в первый раз. Тот как меня увидел, стал орать и за пистолет хвататься, но Маменька подняла его метров на триста над землей и сделала вид, что роняет. Он перепугался и всё нам рассказал. Рассказал, что президент в Горках-9 и как туда добраться. Туда же, он сказал, повезли и Дон-Жуана с Федором.
— А что вы потом сделали с этим майором? Он нас не заложит? — спросила Катя.
— Едва ли, — хихикнул Паша. — Маменька забросила его в Египет на островок среди болота с крокодилами. Едва ли он скоро оттуда выплывет, да и с африканскими языками у него, судя по всему, неважно.
— Тогда полетели в Горки-9! У нас остался всего час! Зови Маменьку! — Егор порывисто рванулся с места.
— А чего её звать? Она и так здесь. Маменька, полетели! — велел Паша. Судя по голосу, он всё больше и больше вживался в роль деспота — любимого маменькиного сынка.
Бросив дразнить воробьев неуловимой хлебной коркой, ускользавшей у них из-под самых клювов, полтергейстиха подхватила всю троицу и стремительно понесла над городом.
Вот уже внизу показался Юго-Запад — длинный ряд высотных домов, некоторые из которых, разрастаясь, занимали по целому кварталу. Горки-9 ребята вычислили по бетонному забору, возле которого у шлагбаума толпились машины с правительственными номерами. Внутрь президентской резиденции никого не пускали. Крупные чиновники, министры, политики рвались за шлагбаум, показывали удостоверения, грозились и кричали. На их лицах был ужас и испуг людей, которые недавно были почти всесильны, а теперь оказались вдруг за воротами судьбы, абсолютно никому не нужные и всё ещё не до конца поверившие в своё крушение.
С другой стороны ворот стояла сомкнутая цепь охранников, а в стороне у пулемета лежали двое, очевидно, имея приказ открывать огонь по всякому, кто прорвётся.
Не задерживаясь, друзья пронеслись над забором и опустились на грунтовую дорожку у двухэтажного президентского особняка.
— Давайте включим ловушку прямо здесь! — предложил Паша.
— Слишком далеко. Сквозь бункер может не сработать. Нужно подобраться поближе, — прошептал Гений. — Проникаем внутрь, только тихо! Маменька, веди себя тихо, без фокусов!
У лестницы стояли двое охранников и тревожно поглядывали на часы. Видимо, оба боялись, что не успеют укрыться в бункере, когда будет отдан сигнал о пуске ракет. Внезапно один охранник случайно взглянул на грунтовую дорожку и челюсть у него медленно стала отвисать: по дорожке, уверенно шагая, шла одинокая ступня. Это Паша нечаянно наступил в лужу и смыл со ступни защитную пленку.
Ступня пересекла дорожку и затопала вверх по лестнице, направляясь ко входу в резиденцию. Первой мыслью охранника было закричать в рацию, поднять тревогу, дать очередь из пистолета-пулемёта, но он вдруг спохватился, что его самого могут пристрелить, причем пристрелить свои же, так как нервы у всех напряжены до предела. Начальник охраны был человек суровый, и ему точно не понравятся впечатлительные охранники, которым мерещатся одиноко шагающие ступни и которые без особого повода открывают огонь у самой резиденции.
— Ты ничего не видел? — на всякий случай спросил охранник у своего напарника.
— Нет, ничего, а в чем дело? — напрягся тот.
— Ни в чем. Я просто так спросил.
Он закрыл глаза, а когда открыл их, то ступня уже исчезла. Охранник облегченно вздохнул и не обратил внимания на то, что дверь резиденции чуть приоткрылась и сразу после этого закрылась.
Следующая пара охранников стояла у лифта.
— Что будем делать с этими? Они точно услышат, если мы вызовем лифт. Может, Маменьку попросить разобраться? — шепнул Паша, державший в охапке ловушку.
— Спрячь лучше свою ступню! Охранниками я сам займусь! — посоветовал Егор.
Гений прокрался к лифту и нажал на кнопку вызова.Услышав звук в шахте лифта, охранники забеспокоились.
— Почему сработала система? Ты получал подтверждение? — крикнул один.
— Может, из бункера вызвали? — спросил другой.
— Да нет, датчик у нас горит. Что-то тут не так! Вызывай тревожную группу!
Охранник потянулся было к кнопке тревоги на стене, но внезапно раздалось шипение — и он застыл, покрытый белой изморозью, как ледяная статуя. Его рука так и не дотянулась до кнопки. Второй охранник замер, а потом рука его потянулась к кобуре. Возможно, он успел бы выстрелить, но тут в дело вмешалась заботливая Маменька. Пистолет вдруг вырвался у офицера из рук и завис в воздухе. Пока охранник старался его поймать, на голову ему опустилась кадка с веерной пальмой, и он замер на полу.
— Хорошо поработала, Маменька! — одобрил Гений, и они втроем зашли в подошедший лифт. Кабина тронулась и стала опускаться вниз.