по участкам растусовались, омоновцы в овраге водку глушат и баб ебут, а
муджахеды под это дело потихоньку с Белого Дома скипнули. И только
депутаты сидят убитые с утра и решают какие-то свои умняковые вопросы.
Вот так вот, бля, чуваков по своему прет!
Так вот, короче, депутаты. А растаман с герлой уже вписались на
электричьку и едут куда-то за Бердичев. Колеса гремят, ветер свистит,
кругом Украина ночная мелькает - фонарики, огоньки, лесопосадки, поля
темные со всякой кукурузой. И вот приезжают они в Тернополь, а в
Тернополе, как всегда, все спокойно. Маковый сезон еще не начался,
винтовая чума уже два года как отшумела. Короче, клево. Тут же по весне
пионерия всяка повылазила - все по форме одеты, хиппи в бисере, панки с
ирокезами, растаманы с красными глазками. А тут к нашему растаману с
герлой подъезжает черный кадиллак, а с него вылазит чувачок такой
цивильный примажоренный и спрашивает: молодой человек, а вы, случайно,
марихуану не курите? А растаман говорит: ну, что вам сказать? Конечно,
курю. Тогда чувачок достает с бардачка большой пакаван травы и говорит:
вот. Берите и не благодарите. Садится в машину и уезжает.
А растаман только смотрит ему вслед и тихонько думает: ох, ни фига ж
себе. А тут подходят к нему двое ментов и спрашивают: а что это у тебя
такое? В руках? Растаман подумал и отвечает: марихуана, наверно. Тогда
менты ему говорят: ты вот что, парень. Ты с этим не шути, у нас с этим
строго. Если до завтра хоть на полкорабля останется - ей-богу,
заарестуем и тебя, и твою герлу, как за хранение. Так что давай, делай
выводы. Тогда растаман говорит: а давайте я вам хоть по кораблику
отсыплю. А менты отвечают: нам нельзя, мы на службе. И идут себе дальне,
дубинками помахивают.
Тут растаман с герлой выносят весь пакаван на тусовку, удалбуются
сами, удалбуют весь местный народ, каких-то мимо проходящих гопников,
школьниц любопытных, пенсионеров - короче, всех. Дальше начинается тихий
джаз, типа как в Амстердаме. Местные музыканты вынесли на проспект две
комбы и фигачат что-то такое помороченное, что пять минут послушал и
улетел. Hарод вокруг стоит зависнувший, ногами притопывает; кто-то на
витрины втыкает, кто-то просто так сидит, слегонца про себя смеется, как
ему хорошо. Милицанеры суровые тоже на волну упали, ходят кругами под
музыку, лыба до ушей. А тут герла растаману говорит: короче, так.
Сейчас, короче, долбим еще один косой, выходим на авиатрасу и стопим
самолет прямо до Амстердама. Потому что еще немного, и я чувствую, что
мы тут уже зависнем.
Ладно. Долбят они еще один косой и выходят на авиатрасу. А на трасе
стремно, холодно, и самолеты, суки, ни хуя не стопятся. Все пилоты
кругом показывают, а некоторые просто шуруют мимо с отшибленой мордой, а
на дверях трафаретка: ПРИКАЗ - ПАССАЖИРОВ HЕ БРАТЬ. А тут как раз
пролетает мимо стая белых микроавтобусов, и один стопится. Водила
спрашивает: а вам вобще куда? Растаман отвечает: нам вобще в Амстердам.
А водила говорит: во, клево! В Амстердам летите. А нас, блин, по
интернету в Крым перегоняют. Растаман говорит: ну, хуй с ним. В Крым -
так в Крым.
Значит, судьба такая. И герлу спрашивает: ну что, поехали в Крым? А
герла стоит на облаке вся синяя, зуб на зуб не попадает, и только
головой кивает энергично. И вот они залазят в белый микроавтобус и летят
в Крым.
А в Крыму на всех зеленках уже молоко варят со всех сил. Потому что
люди идут через Запорожье, а там прямо на вокзале между путей такая
зелень, что стыдно не обдербанить. Каждый день кто-нибудь полный рюкзак
привозит. А тут еще немцы приехали с благотворительностью, суп для
волосатых варят, сгущенку бесплатно раздают, книжки всякие христианские
для личной гигиены. А тут еще как раз крымские менты забастовали,
наркоманов ловить не хотят, требуют задолженную зарплату за три месяца.
А бандиты все ушли в горы с татарами воевать. Короче, охуеть как клево.
И вот Гребень услышал за эти расклады и приезжает в Планера на зеленку.
Как простой волосатый, чисто потусоваться. Ходит с гитаркой, сэйшенит,
песни свои поет про город золотой.
А местные гопники подходят, говорят: чувак, а ну, залабай нам
что-нибудь из "Гражданской обороны". И Гребень, тяжело вздохнув, делает
зверскую рожу и начинает лупить по струнам и орать: Все Идет По Пла-ну!
Все Идет По Пла-ну! А гопники говорят с уважением: ну, чувак, ты, в
натуре, крутой панк. И угощают Гребня импортным пивом.
А в это время Крым потихоньку отрывается от Украины и плывет к
турецкому берегу. Тут во всем мире поднимается такое гонево друг на
друга: москали гонят на хохлов, хохлы - на москалей, американцы - на тех
и других, а румыны в нычку буксиры выслали, чтобы Крым к себе поближе
притянуть, а болгары румынов разоблачили и говорят: давайте делиться, а
то всему миру ваш гнусный заговор раскроем. И только турки молчат себе в
тряпочку, с понтом оно их не касается. Hу, плывет себе, и пусть плывет.
Он же к нам плывет, а не от нас.
Сели, короче, турки на бережку, закурили свой местный гашиш и
наблюдают, как это Крым потихоньку подплывает. Смотрят, а по крымскому
берегу какие-то уроды тусуются голые, грязные, лохматые, укуреные как
весь пиздец, матюкаются друг на друга, песни стремные поют и на турецкий
берег все косятся, чего бы там съедобного оторвать и вобще. Тут все
турки думают: мама дорогая! этого нам еще не хватало! И сразу хватают
длинные палки и начинают Крым от себя отпихивать. А тут и черноморская