Что-то не так. Вудхауз Пэлем Грэнвил

не стал поворачивать нож в ране, напоминая, что Бэньян действительно здесь
хозяин, и заметил просто:

-- Войти надо, иначе как я посмотрю картины?

-- Успеется. Я хочу вас сам поводить. Видите дерево? В десять лет я
спрятался за этим деревом и попал из лука прямо садовнику в зад. И вопил же
он! Видите розарий?

Билл видел розарий.

-- Здесь был прудик. Моя племянница как-то в него сверзилась --
маленькая еще была -- и шла третий раз шла ко дну, когда ее вытащили, всю в
пиявках.

У Билла остановилось сердце. Конечно, это случилось давным-давно, она,
наверное, оправилась, и все равно он содрогнулся при мысли о Джейн, тонущей
в черном иле. Видимо, женщина, которую он любит, почти все годы своего
становления провела под водой.

-- Господи! -- выговорил он.

-- Насосались ее крови, как не знаю что. Помню, я тогда сказал: "Лопни
кочерыжка, Энн..."

-- Джейн.

-- Нет, это была не Джейн. Энн, ее сестра.

Билл мгновенно потерял интерес. Он не возражал, чтоб пиявки сосали
кровь -- на то они и пиявки -- лишь бы не из Джейн.

-- Мне правда надо посмотреть картины, -- сказал он. -- В конце концов,
за этим я и приехал.

Лорд Аффенхем подумал и нашел это разумным.

-- Да, наверное. Ладно, пошли. Надеюсь, -- сказал он, когда они
проходили в исторические ворота мимо легендарных кустов, -- что они потянут
на приличную сумму, так что я смогу вернуться в Шипли и выставить этого
Бэньяна. Обидно, когда тебя выкидывают из родного дома. Аффенхемы жили в
Шипли не знаю с каких веков. Картины ведь дорого продаются?

-- Еще как! У папы Гиша есть Ренуар, которого он рассчитывает продать
за сто тысяч долларов.

-- Сто тысяч долларов, -- сознался лорд Аффенхем, -- пришлись бы очень
кстати. Ну вот мы и у цели. Проскользнем в боковую дверь, чтоб не беспокоить
всяких дворецких.

Картинная галерея располагалась на втором этаже, к ней надо было
подниматься по крутой дубовой лестнице. ("Ох и полетел же я с нее в
пятнадцать лет! Бежал от дяди Грегори, а он гнался за мной с охотничьим
хлыстом, не помню уж, почему"). В данный момент она была не пуста, Мортимер
Байлисс созерцал картины; во взгляде, которым он наградил непрошенных
посетителей, сквозила холодная неприязнь.

-- Здравствуйте, мистер Байлисс, -- сказал Билл. -- Хороший денек, а?

-- Вас только не хватало! -- с обычной своей сердечностью воскликнул
тот. -- Кой черт вы притащились?

-- Исполняю долг, порученный мне мистером Гишем: взглянуть на картины
лорда Аффенхема.

-- Нда? А это что за рожа? -- спросил мистер Байлисс, указуя на шестого
виконта, который при виде родимых стен впал в очередной транс.

-- Сам лорд Аффенхем. Решил прокатиться. Лорд Аффенхем!

-- Э?

-- Это мистер Мортимер Байлисс. Умирает от желания познакомиться.
Мистер Мортимер Байлисс -- искусствовед.

-- Что значит искусствовед? -- возмущенно произнес Мортимер Байлисс.

-- Извините. Я должен был сказать Искусствовед. С большой буквы.

-- То-то же! -- Мистер Байлисс обратил монокль на лорда Аффенхема и
какое-то время созерцал его, как показалось Биллу -- с жалостью. -- Так
значит вам принадлежит эта жуткая мазня?

Билл вздрогнул.

-- Мазня?

-- Ну, я погорячился. Есть вполне добротные вещи. Вы, надеюсь,
понимаете, что это -- подделки?

-- Что?!

-- Типичная румынская галерея. Кто-то спросил однажды: "Будь я
подделкой, где бы я оказался?" и ему ответили "В румынской галерее". Да, это
подделки, все до одной.

Лорд Аффенхем медленно вышел из комы -- как раз вовремя, чтобы поймать
последние слова. Он пробормотал:

-- Что вы сказали? Подделки?

-- Вот именно. Если хотите, могу назвать художников. Это, -- продолжал
мистер Байлисс, указывая на Гейнсборо, перед которым стоял, -- без сомнения
Уилфред Робинсон. Он писал прекрасных Гейнсборо. Констебль -- Сидни Биффен.
Думаю, его средний период. Насчет Вермеера я не так уверен. Это может быть
Пол Мюллер, а может быть и Ян Диркс. У них довольно сходная манера, что
неудивительно, поскольку оба учились у Ван Меегрена. Ах, -- с жаром
воскликнул мистер Байлисс, -- вот это был человек! Начинал скромно, с Де
Хооха, потом дорос до Вермеера и ниже не опускался. Впрочем, и Мюллер, и
Диркс тоже ничего. Вполне ничего, -- снисходительно заключил он.

Лорд Аффенхем походил на человека, которого неожиданно ударило молнией.
Слабое "лопни кочерыжка" сорвалось с его губ.

-- Вы хотите сказать, эта дрянь ничего не стоит?

-- Ну, на несколько сотен потянет, если найти любителя. -- Мортимер
Байлисс взглянул на часы. -- Надо же, как поздно! В это время я ложусь
отдохнуть перед ужином. Что ж, рад был помочь, -- и с этими словами он
вышел.

Билл чувствовал себя так, будто его оглушили чем-то твердым и тяжелым.
Он успел привязаться к лорду Аффенхему и горячо сочувствовал потрясенному
пэру. Поникший было под ударом, тот вновь распрямился и теперь походил на
статую самого себя, воздвигнутую вскладчину друзьями и почитателями. У Билла
сердце обливалось кровью.

И не только из-за лорда Аффенхема. Мистер Гиш наверняка рассчитывал на

Страница 26 из 51 Следующая страница