Что-то не так. Вудхауз Пэлем Грэнвил

Давай поженимся"? Никакого такта, никаких предисловий, раз-два, словно на
чай с бутербродами пригласил.

Насколько осмотрительней, подумал лорд Аффенхем, ведет себя в подобных
обстоятельствах самец большой индийской дрофы! Как сообщают "Чудеса
пернатого мира", почувствовав к самке этой дрофы нечто большее, чем простая
дружба, он не орет по телефону, но распушает хвостовые перья, раздувает
грудь и прячет в нее усы, выказывая тем самым и такт, и здравомыслие. Лорд
Аффенхем уже собирался пересказать это Биллу, когда тот заговорил сам.

-- Думаете, я поторопился?

-- Мне так показалось.

Билл задумался.

-- Да, наверное. А мне и в голову не пришло.

-- Вообще, не делайте предложения по телефону. Помню в 1920 влюбился я
в одну девушку, Дорис ее звали. Звоню ей и говорю: "Я тебя люблю, люблю,
люблю. Пойдешь за меня замуж?", а она отвечает: "А то как же. Конечно,
пойду".

-- Значит, все хорошо?

-- Куда там! Я перепутал номера и позвонил не Дорис, а Констанс,
которую на дух не переносил. Еле выкрутился.

-- Мне тоже надо выкручиваться. Садитесь в машину, едем к вам. Я все ей
объясню.

-- Ее не будет дома. Она собралась к подруге, а вы знаете, что бывают,
когда встречаются девушки старой школы. Вернется не раньше полуночи.

-- Мне надо ее увидеть.

-- Приезжайте завтра. К семи. Смокинг можете не надевать.

Билл одобрительно взглянул на виконта. Возможно, он и чудаковат, но его
посещают на удивление удачные мысли.

-- Приеду. Спасибо огромное.

-- Обещаю вам прекрасный ужин. Джейн стряпает -- пальчики оближешь.

-- Она еще и стряпает?

-- Должны бы знать. Она готовила ужин Твайну, ну, когда вы приезжали.
Ведь вкусно было?

-- Еще бы! Я только сегодня утром кому-то говорил. А почему ее вдруг
понесло готовить Твайну?

-- Она с ним помолвлена.

-- Помолвлена? Что вы хотите сказать?

-- В каком смысле?

-- Она собирается за него замуж?

-- Говорит, что да.

В ранней юности, занимаясь боксом, Биллу несколько раз случалось
угодить челюстью в то самое место, куда противник угодил кулаком, и
возникало странное впечатление, будто верхняя часть черепа резко отделилась
от нижней. Сейчас он испытывал нечто сходное. Он зашатался и упал бы, если
бы во что-то не вцепился. Это оказался локоть лорда Аффенхема, который
(лорд, а не локоть) издал тот же звук, что недавно, в саду Мирной Гавани.

Билл еще не очухался.

-- Ой, извините, -- сказал он. -- Я вас придавил?

-- Как тонна кирпичей. Зверская боль. Что стряслось? Голова кружится?

-- Нет, все в порядке. Я просто немного опешил.

-- Еще бы! Я тоже опешил, когда она мне сказала. Сижу я утречком, решаю
кроссворд, тут она врывается и спокойненько так, словно камбала на льду,
объявляет, что выйдет за Стэнхоупа Твайна. Я прямо ошалел. "Что? -- говорю.
-- За это кошмарище? Ты шутишь." Но нет. Уперлась, и ни в какую.

Билл стоял, погруженный в свои мысли, и лорд Аффенхем вздохнул.

-- Не скрою, у меня чуть сердце не лопнуло ко всем чертям. Нет, вы
послушайте, Твайн!

-- Я вас понимаю.

-- Он укладывает волосы!

-- Да.

-- Носит желтые штаны!

-- Да.

-- Вот уж кого не хотелось бы пустить в дом!

-- Совершенно согласен. Мы не можем это так оставить. Положим этому
конец.

-- А как?

-- Я поговорю с Джейн и открою ей глаза.

-- Не огорошите?

-- Конечно, нет. Я буду спокоен, тактичен и убедителен. Самый верный
тон.

-- Неужели сумеете ее увести?

-- Думаю, сумею.

-- Что ж, удачи. Если вы справитесь, я первые взмахну шляпой и крикну
"ура!" Однако не скрою, что до сих пор эта дурища оставалась глуха к голосу
разума. Лопни кочерыжка! -- Лорд Аффенхем снова вздохнул. -- Когда я думаю,
что Джейн собирается за Твайна и вспоминаю, как на ее сестру нашла блажь
повенчаться с художником по интерьеру, то у меня возникает мысль, нет ли в
нашей семье какой-то странности.

14

В тех редких случаях, когда позволяла погода, Роско Бэньян имел
обыкновение выпивать послеобеденный коктейль на открытой веранде
Шипли-холла, откуда прекрасно видны холмистые лужайки и дальний лес. Здесь
он и обретался вечером того дня, когда Билл с лордом Аффенхемом посетили
Шипли, сильно напоминая молодого отца в приемной родильного дома: он
садился, вскакивал, ходил взад-вперед и вообще обнаруживал ту взвинченную
непоседливость, которая обычно ассоциируется с рыбой на сковородке или
кошкой на горячих кирпичах. Мортимер Байлисс уехал в клуб, чтобы предложить
Стэнхоупу Твайну двадцать тысяч; в любую минуту он мог вернуться с вестью об

Страница 28 из 51 Следующая страница