облачался в старый доспех, как памятным вечером у Стэнхоупа Твайна, и спешил
в бой. Огастес Кеггс, пенсионер и капиталист, по-прежнему жил феодальным
духом, и если уж прислуживал, так не щадя живота, как в Шипли-холл.
Соответственно он и распахнул парадную дверь Лесного Замка перед
приехавшим Биллом. Билл, переживший за последние дни значительные нервные
потрясения, в первую минуту подумал было, что тронулся под их влиянием и
видит галлюцинации. Затем в голову пришло более приемлемое объяснение.
Кеггс, рассудил он, за соответствующую мзду нанимается на вечер к тем
жителям Вэли-Филдз, которым пришла фантазия устроить вечеринку. И он
сердечно приветствовал старого знакомого.
-- Привет, -- сказал он. -- Мы частенько видимся в последнее время?
-- Да, сэр, -- согласился Кеггс, снисходительно улыбаясь.
-- А вы, похоже, прыгаете с места на места, как альпийская серна.
Кажется, я прошлый раз не сказал вам, как меня зовут? Ладно, какие могут
быть тайны между старыми друзьями. Я -- Холлистер.
В выпуклых глазах Кеггса блеснул почтительный интерес.
-- Вот как, сэр? Не сочтите за вольность, но могу ли я спросить, не сын
ли вы мистера Джозефа Холлистера из Нью-Йорка?
-- Верно, моего отца звали Джозеф. Вы его знали?
-- Я служил у покойного Дж.Дж.Бэньяна, а мистер Холлистер-старший
частенько обедал за нашим столом. Вы поразительно на него похожи. Прошу
сюда, сэр. Его милость у себя в кабинете.
Кабинет был большой, просторный, уютно обставленный в сельском стиле --
изгнанный из рая лорд Аффенхем не поленился прихватить с собой все милые
сердцу кресла, ковры, картины, книги и мелкие вещицы. По стенам висели его
фотографии на разных этапах становления: школьник, студент, гвардеец,
бульвардье, воин на полях Лооса и Соммы... Билл с интересом бы их
рассмотрел, дабы узнать, всегда ли его хозяин обладал такой странной формой.
Однако ему не дали -- лорд Аффенхем, мрачный, словно только что получил
тревожные вести, усадил его в кресло, сунул ему в руку бокал и тут же
заговорил.
-- Холлоуэй, -- сказал он.
Билл заметил, что его зовут Холлистер. Лорд Аффенхем удивился, но
сказал, что это неважно, потому что теперь они близкие друзья и он будет
называть его просто Огастес.
-- Почему? -- с интересом спросил Билл.
-- Это ваше имя.
-- Мое имя -- не Огастес.
-- Не Огастес?
-- Нет, не Огастес.
Лорд Аффенхем прищелкнул языком.
-- А, я вижу, почему ошибся. Это Кеггса зовут Огастес. Я, бывает, путаю
имена. Моя племянница Энн, сестра Джейн...
-- Это которую вытащили из пруда?
-- Да, всю в пиявках. Она выскочила за такого Джефа Миллера, и лишь
много позже я избавился от убеждения, что его зовут Уолтер Уиллард.
-- По-моему, разница не большая.
-- Не большая, но хочется быть точным. Джейн вечно ругает меня за эту
забывчивость.
-- А где Джейн?
-- В кухне.
-- Можно с ней поговорить?
-- Не советую. Женщины не любят, когда им мешают готовить, особенно
если они уже на взводе. Мда, Фред, не хочется говорить, но она на взводе.
Ходит, как во сне, смотрит, как умирающая утка, и не отвечает, когда с ней
заговариваешь. У нее нервное потрясение.
-- Да нет, не может быть.
-- Потрясение, -- твердо повторил лорд Аффенхем. -- А чего вы хотите?
Вы же ее и огорошили. Помню, в двенадцатом году у одной девицы случилось
нервное потрясение, когда мне не понравилась ее новая шляпка. Чтобы
вылечить, пришлось купить ей бриллиантовое солнышко. Вы потрясли Джейн до
глубины души, будь она неладна. Если хотите обскакать этого чертова Твайна,
придется вам рыть землю и есть сапожный крем. Обстоятельства сложились
крайне неблагоприятные. Знаете что она сказала перед тем, как сунуть курицу
в духовку? Твайн огреб жуткую кучу денег.
Билл вздрогнул.
-- Твайн? Сколько?
-- Двадцать тысяч, чтоб ему пусто было.
-- Что?!
-- Факт. Ей сказал Кеггс, а он, похоже, присутствовал при разговоре
Бэньяна и того, искусствоведа.
-- Байлисса?
-- Я бы сказал Банстеда.
-- Причем тут они с Бэньяном?
-- Я и рассказываю. Похоже, этот Бэньян с этим Банстедом говорили про
этого Твайна, и этот Банстед сказал, что этот Твайн гений или что-то такое,
и этот Бэньян дал этому Твайну двадцать тысяч долларов в обмен на процент от
его будущих заработков. С пьяных глаз, наверное. Выходит, у Твайна, чтоб ему
провалиться, теперь двадцать тысяч в заднем кармане. Значит, исчезло
последнее препятствие, которого нас спасало. Он мог бы жениться на
пятидесяти Джейн. Если бы, -- добавил лорд Аффенхем, обдумав последнюю
фразу, -- он был мормон. Мда, -- заключил он, -- это мурло заполучило
денежки, и, если вы намерены чего-нибудь добиться, Фред, берите ноги в руки.
Его мрачность передалась Биллу. До сих пор тот был склонен
недооценивать противника; но Стэнхоуп Твайн, чей вельветовый карман
оттопыривает Бэньяновское золото -- противник опасный. Без сомнения, надо
брать ноги в руки, рыть землю и есть ваксу, не говоря уже о том, чтобы
засучить рукава и разбиться в лепешку.
-- Вы уверены?
Страница 30 из 51
Следующая страница