Что-то не так. Вудхауз Пэлем Грэнвил

отличную работу.

-- Вот как? Ну, ну, ну! Большой альтруист, Роско Бэньян. Все-то ищет,
кого бы облагодетельствовать. -- Мортимер Байлисс издал короткий смешок. --
Значит, предложил работу?

-- Да. Что-то связанное с картинами.

-- Помощник хранителя?

-- Это пока. Обещал взять хранителем, как только избавится от
нынешнего. Старичок совсем никуда.

-- Вот как?

-- Из ума выжил, ничего не соображает. Что ж, все мы не молодеем.

-- И то спасибо.

-- Э?

-- Это же не дай Бог молодеть. Вспомните, в молодости все время
рискуешь, что тебя окрутят.

-- Верно, -- согласился лорд Аффенхем, которые в свои двадцать
подвергался постоянной опасности.

-- Никто из молодых не застрахован. Я, по милости Провидения, сумел
остаться холостым, но раз или два оказывался на краю пропасти. Прекрасно
помню жуткий, неотвязный страх: одно неосторожное слово -- и все, ты в отеле
"Ниагара" с ног до головы в рисе. Конечно, речь идет о тех днях, когда у
меня еще были волосы и зубы. Я звался Красавчик Байлисс и одним движением
мизинца разбивал сердца. Да, уберегся, но не всем так повезло. Будь моя
воля, браки запретили бы законом.

-- А человеческий род не вымер бы?

-- Вымер бы, конечно, и с каким бы облегчением все вздохнули.
Представьте себе мир без Бэньянов.

-- Не любите Бэньяна?

-- Не люблю.

-- Я тоже. Истинный флюс, иначе не скажешь. Был тут вчера вечером.
Болтал с Джорджем через забор.

-- Кто такой Джордж?

-- Наш бульдог. Приболел сегодня.

-- Кто не заболеет после разговора с Роско Бэньяном? Я общаюсь с ним
две недели и состарился на двенадцать лет. Вам, наверное, грустно, что
пришлось уехать из Шипли?

-- Да. Неприятно лишиться родного дома. Хотя и тут довольно уютно.

-- Странно, что вы живете вместе с моим приятелем Кеггсом.

-- Да не так и странно. Он был у меня дворецким.

-- А, ясно. Конечно, это сближает. Как вы поделили дом?

-- Он живет на первом этаже, мы с Джейн -- на втором. Получается, как
две отдельные квартиры. А пойдемте к нему. Он с удовольствием вам все
покажет. Он гордится своим домом, и я его не виню. Здорово тут обжился.

Они обошли дом. Мортимер Байлисс остановился сорвать цветок. Лорд
Аффенхем подошел к стеклянной двери из сада, застыл, вытаращил глаза. Слабое
"лопни кочерыжка" сорвалось с его губ. Затем он цыпочках вернулся к
спутнику, вставлявшему цветок в петлицу.

-- Эх-х-м! -- прошептал он.

-- Горло простыло? -- поинтересовался Мортимер Байлисс.

-- Нет.

-- Тогда почему вы сипите, словно дырявая канистра?

Лорд Аффенхем предостерегающе поднял палец к губам.

-- Я вам объясню, почему сиплю, как канистра, -- произнес он
заговорщицким шепотом. -- Там взломщик!

21

Мортимера Байлисса было не просто испугать. Монокль в его глазу даже не
дрогнул.

-- Взломщик, говорите? -- произнес он так, словно заказал взломщика со
склада и теперь рад слышать, что товар доставлен в целости и сохранности.

-- Да. Кеггс лежит на полу без движения, а жуткий тип роется в его
письменном столе. Я не знал, что воры теперь вламываются среди бела дня, --
неодобрительно сказал виконт, воспитанный в строгих правилах. -- Всегда
считал, что они выходят на дело с наступлением темноты.

-- Вы, наверное, путаете их с театральными критиками. Какого рода этот
взломщик?

Лорд Аффенхем взглянул озадаченно, как всякий, кого попросили набросать
словесный портрет злодея.

-- Что значит "какого рода"?

-- Большой? Комнатный?

-- Нет, маленький.

-- Тогда вперед, -- с жаром сказал Мортимер Байлисс. Из клумбы, которую
лорд Аффенхем, умерщвляя фигуру, вчера немного вскапывал, торчала лопата. --
Чего вы ждете? Идемте!

Вот так и случилось, что у Перси Пилбема, убиравшего в карман конверт с
надписью "Касательно Р.Бэньяна", вновь чуть не выскочило сердце. Он полагал,
что рядом нет никого, кроме Кеггса, которого можно не брать в расчет, как
вдруг внезапный голос, показавшийся его напряженному слуху гласом совести,
разорвал дневную тишину громогласным "Э!". Именно так могла бы заговорить
Совесть.

Он повернулся вокруг своей оси и торопливо сглотнул подкативший к горлу
ком. За стеклянной дверью вырисовывался огромный человек -- Пилбем таких в
жизни не видел, а рядом угадывался его друг и доброжелатель с увесистой
лопатой в руках. День был теплый, но по коже частного сыщика пробежал
холодок. Все в этих двоих дышало рукоприкладством, а Пилбем не принадлежал к
числу Марлоу и Хаммеров, рукоприкладства он боялся и не любил. В надежде
разрядить обстановку, он выдавил чарующую улыбку и сказал: "А,
здравствуйте".

Страница 41 из 51 Следующая страница