Что-то не так. Вудхауз Пэлем Грэнвил

глядел на Роско укоризненно, как человек, чья вера в изначальную доброту
человеческой природы поколеблена.

-- Значит теперь, когда я избавил вас от необходимости платить Кеггсу
сто тысяч долларов, -- сказал он, -- вы отказываете мне в жалких двух
тысячах фунтов?

-- Верно, -- сказал Роско.

Пилбем вздохнул, окончательно разочарованный в людях.

-- Ну, это как вам угодно, -- сказал он твердо. -- Уверен, Кеггс не
сочтет эту сумму чрезмерной.

Комната поплыла перед глазами Роско. Ему казалось, что он смотрит
сквозь мерцающую дымку, скрадывающую очертания собеседника и делающую его
почти невидимым. И хотя всякий сказал бы ему, что такой способ созерцать
Перси Пилбема -- самый приятный, его это не утешало.

-- Вы не сделаете этого!

-- Кто вам сказал?

-- Отдадите конверт Кеггсу?

-- Продам, -- поправил Пилбем. -- Я уверен, мы с ним столкуемся. Он
показался мне человеком рассудительным.

-- Это шантаж!

-- Знаю. Уголовное преступление. Вот телефон, если хотите позвонить в
полицию.

-- Кеггс так и сделает. Он отправит вас в тюрьму.

-- И лишится ста тысяч фунтов? Никуда он меня не отправит. Он расстелит
передо мной красную дорожку.

Роско нечего было ответить. Он понял, что столкнулся с мощным
интеллектом, перед которым бессилен, как новорожденный ребенок. Похоже,
ничего не оставалось, как достойно принять поражение.

Внезапно его осенила целительная мысль. Чек можно приостановить.

-- Ладно, -- сказал он, -- ваша взяла. -- Он вытащил свою постоянную
спутницу -- чековую книжку. -- Можно воспользоваться вашей ручкой?

Пилбем вынул ручку из шевелюры, куда запустил ее минуту назад.

-- Вот. А теперь, -- сказал он, получая чек, -- я попрошу вас дойти со
мною до банка, где мне дадут по нему деньги. Две тысячи фунтов без вашего
одобрения не выложат. Когда мы вернемся, я отдам вам конверт, и все будут
довольны.

Преувеличением будет сказать, что назад Роско ехал в приподнятом
состоянии духа, однако, к тому времени, как он повернул руль у ворот
Шипли-холла, горькая чаша, ставшая столь привычной для его губ, показалась
не такой и горькой. Разумеется, утрата двух тысяч фунтов никого порадовать
не может, зато, как-никак, соглашение Бэньян-Кеггс стало кучкой пепла в
мусорной корзине Перси Пилбема. Счет несомненно в его пользу. Он предпочел
бы не тратиться так сильно на мелкую рыбешку, но одно было очевидно: он
вытащил кита.

Роско остановил ягуар у парадной двери и вошел в дом. Его ждал Скидмор.

-- К вам мистер и миссис Билсон, -- сказал дворецкий.

25

С самого своего пробуждения этим утром Мортимер Байлисс чувствовал себя
подавленным и раздраженным. Вчера, воткнув лопату на место, он несколько раз
копнул клумбу, а сегодня у него разломило поясницу, отчего жизнь мгновенно
сделалась не мила. Вновь ему напомнили, что он не так молод, как бывало, а
ему хотелось по-прежнему видеть себя ладным юношей.

Когда он стоял в галерее, смотрел на творение зрелого Сидни Биффена, в
голове его внезапно всплыли печальные строки Уолтера Севиджа Лэндора:

У жизни грелся, как у очага;

Он угасает -- я готов к уходу.

И вдруг он понял, что не вынесет еще дня в обществе Роско Бэньяна.

Дела, связанные с Бэньяновским собранием живописи, привели Мортимера
Байлисса в Шипли, теперь дела закончены и ничто не заставляет его делить
кров с человеком, которого он недолюбливал мальчиком и еще сильнее не любит
теперь, когда излишне терпимый мир позволил ему дожить до тридцати одного.
Все в Роско оскорбляло престарелого хранителя: его лицо, его двойной
подбородок, его речь и манера разделываться с невестами и экс-дворецкими при
помощи частных сыщиков.

Потому что теперь, когда нашлось время подумать, Мортимеру Байлиссу
стало ясно: за вчерашним вторжением в Лесной Замок кроется Роско Бэньян.
Сперва его озадачило, зачем усатому мародеру рыться в гостиной у Кеггса,
если, конечно, он не любитель аквариумных рыбок и "дружной семейки". Однако
все встает на свои места, стоит предположить, что он подослан Роско Бэньяном
с целью похитить контракт.

Роско, чувствовал Мортимер, человек, в чьем присутствии порядочному
искусствоведу невозможно больше дышать, поэтому он взялся за звонок,
намереваясь позвать Скидмора и немедленно приступить с сборам, но тот как
раз появился сам.

-- Простите, сэр, -- сказал Скидмор. -- Вы примете мистера Кеггса?

Сморщенное лицо Мортимера Байлисса на мгновение зажглось интересом.
Огастес Кеггс -- один из тех немногих, чье общество он был способен сейчас
выносить. Им много что следовало обсудить.

-- Он здесь?

-- Он приехал на своей машине час назад, сэр, с леди и джентльменом.

-- Тогда пришлите его сюда. И уложите вещи.

-- Сэр?

-- Мои вещи, дубина.

-- Вы уезжаете из Шипли-холла, сэр?

-- Да. Он ужасает, я готов к уходу.

Вошел Кеггс с котелком в руках, и вид его физиономии сразил Мортимера

Страница 47 из 51 Следующая страница