он приплясывал, он размахивал кулаками, он поносил нас всеми
ему известными английскими бранными словами. Он кричал, что
никогда в жизни его еще так не оскорбляли.
Выяснилось, что его песня -- вовсе не комические куплеты.
В ней, видите ли, пелось о юной деве, которая обитала в горах
Гарца и которая отдала жизнь ради спасения души своего
возлюбленного. Он умер, и их души встретились в заоблачных
сферах, а потом, в последней строфе, он обманул ее душу и
улизнул с другой душой. Я не ручаюсь за подробности, но это
наверняка было что-то очень грустное. Герр Бошен сказал, что он
пел эту песню однажды в присутствии германского императора, и
он (германский император) рыдал, как малое дитя. Он (герр
Бошен) сказал, что эта песня считается одной из самых
трагических и трогательных немецких песен.
Мы оказались в ужасном, совершенно ужасном положении. Что
тут можно сказать? Мы оглядывались, ища молодых людей, которые
сыграли с нами эту шутку, но они незаметно ускользнули, как
только пение прекратилось.
Вот как закончился этот вечер. Первый раз в жизни я видел,
чтобы гости расходились так тихо и поспешно. Мы даже не
простились друг с другом. Мы спускались поодиночке, ступали
неслышно и старались держаться неосвещенной стороны лестницы.
Мы шепотом просили лакея подать пальто и шляпу, сами открывали
дверь, выскальзывали на улицу и быстро сворачивали за угол, по
возможности избегая друг друга.
С тех пор я никогда не проявлял большого интереса к
немецким песням.
Мы добрались до Санберийского шлюза в половине четвертого.
У шлюза река очень красива, а отводный канал удивительно
живописен, но не вздумайте идти здесь на веслах вверх по
течению.
Однажды я попытался это сделать. Я сидел на веслах и
спросил у приятелей, устроившихся на корме, считают ли они
осуществимым такое предприятие. Они ответили, что это,
безусловно, возможно, если я возьмусь за дело как следует. Мы
находились как раз под пешеходным мостиком, перекинутым с
одного берега на другой.
Я собрался с силами и налег на весла. Греб я замечательно.
Я сразу вошел в быстрый железный ритм, Я усердствовал руками,
ногами и всеми прочими частями тела. Я работал веслами лихо,
энергично, мощно. Оба мои товарища говорили, что смотреть на
меня -- одно удовольствие. Через пять минут я поднял глаза,
считая, что мы уже у ворот шлюза. Мы находились под мостом,
тютелька в тютельку на том месте, где были вначале, а эти два
болвана надрывались от дикого хохота. Как последний дурак я
разбивался в лепешку для того, чтобы наша лодка по-прежнему
торчала под этим мостом. Нет уж, пусть теперь другие пробуют
грести на быстрине против течения.
Мы добрались до Уолтона, сравнительно большого прибрежного
городка. Как и во всех прибрежных местечках, к реке выходит
только ничтожный уголок города, так что с лодки может
показаться, что это всего-навсего деревушка, в которой
полдюжины домов. Между Лондоном и Оксфордом, пожалуй, только
Виндзор и Эбингдон можно рассмотреть с реки по-настоящему. Все
остальные городки прячутся за углом и только одной какой-нибудь
улочкой выглядывают на реку. Поблагодарим их за то, что они так
скромны и уступают берега лесам, полям и водопроводным
станциям.
Даже у Рэдинга, хотя он из кожи вон лезет, чтобы
испортить, загадить, изуродовать возможно большую часть берега,
хватает великодушия, чтобы скрыть почти всю свою безобразную
физиономию.
У Цезаря, конечно, что-нибудь было около Уолтона: лагерь,
укрепление или какая-нибудь другая штука в таком роде. Цезарь
был великим любителем подниматься по рекам. Королева Елизавета
тоже бывала здесь. От этой женщины вам не отвязаться, где бы вы
ни оказались. Жили здесь также Кромвель и Брэдшо (не тот
Брэдшо, который возглавляет наших гидов, а тот, который
обезглавил нашего короля Карла). Приятная компания, нечего
сказать!
В церкви Уолтона показывают железную "узду для сварливых
женщин". Такими вещами пользовались в старину для обуздания
женских языков. В наше время от подобных опытов отказались.
Видимо, железа сейчас не хватает, а всякий другой материал
недостаточно прочен.
Есть в этой церкви также достойные внимания могилы, и я
боялся, что мне будет трудно оторвать от них Гарриса. Но он как
будто о них не помышлял, и мы двинулись дальше. Выше моста река
становится необычайно извилистой, что делает ее очень
живописной, но с точки зрения гребца или человека, тянущего
бечеву,-- это обстоятельство весьма омрачает жизнь: оно ведет к
бесконечным спорам между гребцом и рулевым.
На правом берегу вы видите Оутлэндс-парк. Это знаменитое
старинное поместье. Генрих VIII стянул его у кого-то (я уже
забыл, у кого именно) и поселился в нем. В парке имеется грот,
который за плату можно осмотреть и который стяжал себе громкую
славу; однако, на мой взгляд, в нем нет ничего особенного.
Покойная герцогиня Йоркская, жившая в Оутлэндсе, обожала собак;
Страница 32 из 77
Следующая страница