вдали на полях, окружающих город, чуть мерцают огоньки других
костров, где расположились лагерем отряды каких-нибудь знатных
лордов, и рыщут, словно трусливые волки, французские наемники
вероломного короля Джона.
Так, под окрики часовых, охраняющих темные улицы,
озаренная вспышками сторожевых огней на вершинах окрестных
холмов, протекает ночь, и над прекрасной долиной старой Темзы
загорается заря великого дня, которому суждено решить судьбы
грядущих поколений.
Едва лишь начинай светать, как ка одном из двух островков,
чуть повыше того места, где находимся мы, поднимается страшный
шум и грохот. Множество рабочих воздвигают там большой шатер,
привезенный накануне вечером, и плотники сколачивают скамьи, а
обойщики из Лондона стоят наготове с сукнами, шелками, золотой
и серебряной парчой.
И вот -- наконец-то! -- по дороге, вьющейся вдоль берега
реки, приближаются, смеясь и перекликаясь зычными гортанными
голосами, человек десять дюжих алебардщиков,-- это, конечно,
воины баронов; они останавливаются на том берегу, всего лишь в
сотне ярдов от нас, и ждут, опершись на алебарды.
Проходит час за часом, и все новые и новые отряды
вооруженных людей стекаются к берегу; длинные косые лучи
утреннего солнца отражаются от их шлемов и панцирей, и вся
дорога сплошь забита гарцующими конями и сверкает сталью. И
всюду скачут орущие всадники, и маленькие флажки лениво
трепещут на легком ветру, и то тут, то там поднимается
суматоха, и воины расступаются, давая дорогу какому-нибудь
знатному барону, который верхом на боевом коне, окруженный
оруженосцами, спешит стать во главе своих иоменов и вассалов.
А удивленные крестьяне и любопытные жители Стейнза
облепили склон Купер-хилла на противоположном берегу реки, и
никто из них толком не знает, что тут происходит, но все
высказывают самые различные догадки о великом событии, которое
должно совершиться у них на глазах, и некоторые говорят, что
это счастливый день для всего народа, а старики недоверчиво
покачивают головами, ибо они уже не раз слышали подобные басни.
И вся река до самого Стейнза усеяна лодками, баркасами и
утлыми рыбачьими челнами, каких уже не встретишь в наши
дни,--разве что у бедняков. Направляемые дюжими гребцами,
проходят они, иные на веслах, а иные на шестах, через пороги в
том месте, где много лет спустя вырастет нарядный Белл-Уирский
шлюз, и подплывают поближе--насколько хватает смелости--к
большим крытым баркам, которые стоят наготове и ждут короля
Джона, чтобы отвезти его туда, где он должен подписать роковую
Хартию.
Наступает полдень, и в толпе, терпеливо, как и мы, ждущей
много часов, разносится слух, будто коварный Джон скова
ускользнул из рук баронов, бежал из Данкрофт-холла в
сопровождении наемников и, вместо того чтобы даровать своему
народу какую-то хартию, намерен обойтись с ним совсем иначе.
Но не тут-то было! На этот раз он попал в железные тиски и
напрасно пытается ускользнуть. Вот уже клубится вдали на дороге
облачко пыли, вот оно приближается, растет, и все громче
становится топот множества копыт, и собравшиеся толпы зрителей
рассыпаются перед блестящей кавалькадой нарядных лордов и
рыцарей. И впереди, и сзади, и с боков скачут их йомены, а
посредине--король Джон.
Он подъезжает к приготовленной для него барке, и его
встречают, выступив вперед, знатнейшие бароны. Он приветствует
их шутками, и улыбками, и милостивыми речами, словно прибыл на
праздник, устроенный в его честь. Но перед тем как спешиться,
он украдкой оглядывается на своих французских наемников и на
обступившие его угрюмые ряды воинов, приведенных баронами.
Может быть, еще не поздно? Свалить могучим ударом
зазевавшегося всадника рядом с ним, кликнуть французов,
броситься очертя голову в атаку, застичь врасплох стоящие
впереди войска,--и мятежные бароны проклянут тот день, когда
они дерзнули выйти из повиновения. Более крепкая рука и сейчас
еще сумела бы изменить ход событий. Окажись на месте Джона
Ричард,--он выбил бы кубок свободы из рук Англии, и еще сотню
лет ей был бы неведом вкус вольности.
Но сердце короля Джона замирает при одном взгляде на
суровые лица английских воинов, и рука короля Джона бессильно
падает на поводья, и он сходит с коня и занимает
предназначенное для него место на передней барке. И бароны
сопровождают его, сжимая руками в железных перчатках рукояти
мечей, и вот уже подан сигнал к отплытию.
Медленно покидают грузные, пышно разукрашенные барки берег
Раннимида. Медленно плывут они, с трудом преодолевая
стремительное течение, и наконец с глухим скрежетом пристают к
маленькому островку, который отныне будет называться островом
Великой Хартии Вольностей. Король Джон выходит на берег, и мы
ждем не дыша, в глубоком молчании, пока восторженные клики не
оповещают нас о том, что краеугольный камень храма английской
свободы заложен на долгие времена.
ГЛАВА ХII
Генрих VIII и Анна Болейн.-- О неудобствах жизни в доме,
Страница 45 из 77
Следующая страница