- Да, но в параграфе ничего не говорится о "семейных скопах"; там
просто сказано: "запрещается ходить скопом". Вы не обижайтесь, но мне,
право, кажется, что ваша компания подходит под это название. Я не знаю, как
взглянет полиция; я только хотел предупредить вас с своей точки зрения.
Мой знакомый готов был тем не менее посмеяться над такой "точкой
зрения", но его жена, не желая рисковать и испортить вечер в самом начале,
настояла, чтобы общество разделилось на две партии и сошлось только в
вестибюле театра.
Есть еще один заурядный человеческий порок, который в Германии усиленно
преследуют; выбрасывание из окна разных вещей. Кошки оправданием не
считаются. В начале моего пребывания в Германии я каждую ночь несколько раз
просыпался из-за кошачьих концертов; наконец освирепев, я приготовил как-то
вечером маленький арсенал: два-три куска каменного угля, несколько твердых
груш, пару свечных огарков, яйцо, (вероятно, оно было лишнее, я его нашел на
кухонном столе), пустую бутылку от содовой воды и еще несколько предметов в
том же роде. Когда пришло время, я открыл окно и начал бомбардировку.
Сомневаюсь, чтобы я кого-нибудь ранил; я вообще не знаю ни одного человека,
который хоть раз в жизни попал бы в кошку, даже при дневном свете, - разве
только, если целился во что-нибудь другое. Мне случалось видеть известных
стрелков, бравших королевские призы на состязаниях, которые без промаха
попадают в самое яблочко мишени, в бегущего оленя и т. п.; но пусть бы они
лучше попробовали попасть в обыкновенную кошку на расстоянии пятидесяти
шагов.
Тем не менее раздражавшее меня кошачье общество разошлось; может быть,
им не понравилось яйцо: я и сам заметил, что яйцо не особенно свежее, когда
брал его в кухне. Как бы то ни было, но, считая дело оконченным, я лег снова
и собрался уснуть.
Через несколько минут грянул отчаянный звонок. Я попробовал оставить
его без внимания, но это оказалось невозможным. Пришлось одеть халат и
спуститься вниз. У дверей стоял полицейский; он был нагружен всеми теми
предметами, которые я метал в котов - кроме яйца.
- Это ваши вещи? - спросил он.
- Они были моими, но теперь я с ними расстался. Кто хочет, может взять
их себе. Если вы хотите - пожалуйста!
Он не обратил внимания на мое предложение и продолжал:
- Вы выбросили их из окна?
- Да, выбросил.
- Отчего вы их выбросили из окна?
Немецкий городовой твердо знает правила допроса; он никогда не
пропустит ничего и спросит все по порядку.
- Оттого, что мне кошки мешали, - отвечал я.
- Какие именно кошки вам мешали?
Постаравшись придать голосу побольше сарказма, я отвечал, что не знаю
какие, но прибавил, что если полиция соберет всех местных котов в участок,
то я согласен зайти и попробовать узнать их по голосу.
Немецкие городовые шуток не понимают - да, впрочем, это и к лучшему,
так как шутить с ними здесь запрещается под страхом крупного штрафа; они это
называют "непочтительностью к властям".
В данном случае полицейский отвечал, что они не обязаны помогать
публике различать кошек, а просто заставят меня уплатить штраф.
Я спросил, что полагается делать в Германии, если нет возможности спать
из-за кошек. Он отвечал, что можно подать жалобу на их владельцев, после
чего полиция сделает им предупреждение и, если окажется нужным, прикажет
уничтожить животных; а когда я спросил, каким образом мне разыскать
владельца какой-нибудь кошки, то он, подумав, предложил следовать за ней до
места жительства. После этого я замолчал, а то пришлось бы платить слишком
много за "непочтительность к властям"; и без того мне эта история обошлась в
двенадцать марок. Меня интервьюировали по этому случаю четыре полицейских, и
никто из них не усомнился в важности дела.
Однако есть еще более страшное преступление, перед которым все
остальные ничтожны: это хождение по траве. Нигде, никогда и ни при каких
обстоятельствах в Германии ходить по траве не разрешается; ступить на нее
было бы таким же святотатством, как протанцевать матросский танец на
молитвенном ковре магометанина. Даже немецкие собаки воспитаны в чувствах
глубокого уважения к каждой лужайке, и если вы здесь встретите собачонку,
восторженно описывающую круги по траве, то можете быть уверены, что она
принадлежит бессовестному иностранцу. В Англии, желая оградить место от
собак, его окружают колючей проволочной сеткой; в Германии же просто
ставится доска с надписью: "Хождение запрещается" - и ни один пес с немецкой
кровью в жилах не подумает поставить на это место лапу. Я видел в парке
старика-немца, садовника, который осторожно шагнул на траву в войлочных
туфлях, поднял жука, серьезно опустил его на дорожку и постоял, чтобы
убедиться, что тот не вернется на прежнее место. Бедный жук был пристыжен
ужасно, поскорее спустился в канавку и повернул на первую же дорожку с
надписью: "Ausgang".
Роль каждой дорожки в парках строго определена, и ходить, пренебрегая
указаниями, значит рисковать своей свободой и благосостоянием. Есть дороги
Страница 41 из 65
Следующая страница