здесь оказался ресторан.
- Через пять минут я иду вниз, - объявил Джордж, - так как, промокнув,
считаю излишним еще и голодать в придачу.
- Эти пустынные горные местности, - заметил я, - более привлекательны в
хорошую погоду; а во время дождя, в особенности когда человек достиг того
возраста, в котором...
В эту секунду нас окликнули. В пятидесяти шагах вдруг появился
откуда-то толстый господин под огромным зонтиком; он вопросительно смотрел
на нас.
- Вы не войдете внутрь?
- Внутрь чего? - переспросил я, думая, что это один из тех идиотов,
которые стараются острить, когда нет ничего смешного.
- Внутрь ресторана, - отвечал толстый господин. Мы оставили наше
убежище и подошли.
- Я звал вас из окна, - продолжал он, - но вы, вероятно, не слыхали.
Гроза, может быть, не кончится раньше чем через час. Вы бы ужасно промокли!
- Почтенный и любезный толстяк волновался за нас.
- С вашей стороны было очень любезно выйти, - отвечал я. - Мы не
сумасшедшие и не стояли бы здесь целых полчаса, если бы знали, что в
нескольких шагах есть ресторан. Мы не подозревали о его существовании.
- Я так и думал, - заметил почтенный господин, - потому и пошел за
вами.
Оказалось, что все сидевшие в ресторане смотрели на нас из окон и
удивлялись, зачем мы там стоим с самым несчастным видом. Они бы, пожалуй,
любовались нами до вечера, если бы не любезность толстого господина.
Хозяин ресторана оправдывался тем, что принял нас за англичан: на
континенте все искренно убеждены, что каждый англичанин - помешанный; это
мнение так же укоренилось, как мнение наших крестьян о французах - они
думают, что каждый француз питается лягушками. И такое убеждение поколебать
очень трудно.
Ресторанчик был отличный, с хорошей едой и очень порядочным столовым
вином. Мы просидели в нем часа два, высыхая, угощаясь и беседуя о красоте
природы; и как раз перед тем, как собрались уходить, произошел маленький
случай, доказавший, что зло производит в этом мире гораздо больше
последствий, чем добро.
В столовую поспешно и взволнованно вошел новый посетитель. Вид у него
был уставший, истощенный. Он нес в руке кирпич, с привязанной к нему
веревкой. Войдя, он быстро прихлопнул за собой дверь, запер ее на задвижку и
прежде всего долго и пристально поглядел в окно. Потом вздохнул с
облегчением, сел, положил подле себя на скамейку кирпич и спросил еды и
питья.
Во всем этом было что-то таинственное. Казалось странным, зачем он
запер дверь, что будет делать с кирпичом, почему так взволнованно смотрел в
окно. Но измученный вид незнакомца удерживал от вопросов и желания вступить
с ним в беседу.
Постепенно он успокоился, закусил, перестал ежеминутно вздыхать,
вытянул на скамье ноги, закурил гадкую сигару и, видимо, отдыхал.
Тогда это и случилось. Все произошло слишком неожиданно, чтобы можно
было заметить подробности. Я только помню, как через кухонную дверь вошла
девушка с кастрюлей в руке, прошла комнату поперек и подошла к наружной,
входной двери. В следующую секунду в комнате было полное столпотворение -
метаморфоза вроде тех, какие изображаются в цирке; вместо плывущих облаков,
тихой музыки, колышущихся цветов и летающих фей вдруг делается какой-то
хаос: толпа мечется, полисмены прыгают и спотыкаются о ревущих бэби, франты
борются с клоунами, мелькают колбасы, арлекины, ничто не стоит на месте ни
секунды.
Лишь только девушка с кастрюлей отперла дверь, как она распахнулась
настежь, словно злые силы давно ждали этого мгновения, притаившись снаружи.
Две свиньи и курица как бомбы влетели в комнату; за ними - терьер; кошка,
спавшая на пивной бочке, моментально вскочила и приняла горячее участие в
действии; девушка отбросила кастрюлю и грохнулась на пол; таинственный
незнакомец вскочил и опрокинул стол со всем, что на нем было; из кухни
выбежал хозяин и бросился по комнате за зачинщиком суматохи - терьером с
острыми ушами и беличьим хвостом; рассчитав хорошенько удар ногой, хозяин
хотел одним махом вышвырнуть собачонку из комнаты - но попал не в собачонку,
а в одну из свиней, самую жирную. Удар был нешуточный; видно было, что
бедному животному пришлось нелегко. Все огорчились за свинью, но больше
всех, конечно, сам хозяин; он перестал бегать, сел посредине комнаты и так
заныл, взывая к небесам о справедливости, что жители окрестных долин,
вероятно; приняли эти звуки на вершине горы за какое-нибудь новое явление
природы.
Между тем курица с громким кудахтаньем, криком и хлопаньем крыльев
мелькала одновременно во всех углах комнаты; она без всякого труда
взбиралась по стенам до самого потолка, и скоро они вдвоем с кошкой снесли
на пол все, что еще оставалось на местах. Через сорок секунд все девять
человек, бывшие в комнате, старались поймать терьера или хотя бы наградить
его пинком. Последнее некоторым удавалось, так как пес, несмотря на свалку,
Страница 53 из 65
Следующая страница