Александр Рогожкин. Особенности национальной охоты.

Кузьмич молча распахнул дверцу. Оттуда пулей выскочил мужичонка и скрылся
в ближайших кустах.

- Кузьмич... Кузьмич... вот спасибо-о-о!.. - послышался оттуда протяжный
довольный голос.

- Давай за руль... - сказал Кузьмич Раймо и полез в кабину. - У тебя
башка не гудит? - спросил он, устроившись. - Кажется, вчера перебрали малость...
Ну, поехали!

- Я не могу садиться за руль, я пьяный... - сказал по-немецки Раймо.

- Да ладно! Давай, поехали! - Кузьмич жестом показал, чтобы Раймо сел за
руль автомобиля.

- Я не понимаю по-русски, говори на немецком, - попросил финн.

- Нихт шпрехен зи дойч, - признался Кузьмич. - В школе когда-то изучал,
но теперь все забыл... Давай, садись за руль - и поехали! Ну что ты смотришь?

Я сроду машину не умел водить, ясно? Машина... Тру-у-у! Я - нихт! Понял?

- Ты же вчера вел машину? - не понял Раймо.

- Поехали, только медленно, а то кочан рассыплется... - попросил Кузьмич.

Он мог бы и не предупреждать. Раймо сел за руль и повел машину очень
осторожно. Кузьмич только указывал, где нужно сворачивать...

Соловейчик проснулся на сеновале. На своих ногах он обнаружил форменные
хромовые сапоги. Лева долго разглядывал их, не понимая, откуда они взялись. По
двору шастал босой Семенов и что-то искал вместе с напарником. Им помогал
Кузьмич, что-то объясняя или успокаивая милиционеров. Лева понял, что ищут эти
самые сапоги. Он попытался снять их - но не тут-то было: сапоги оказались
размера на два меньше его собственного... После нескольких неудачных попыток,
доведших Леву чуть ли не до истерики, он, наконец, стянул их и с тревогой
посмотрел на скрюченные босые пальцы ног - ему показалось, что они уже никогда
не смогут разогнуться... Держа сапоги под мышкой, Соловейчик осторожно спустился
с сеновала и аккуратно поставил их у входа. Затем на отдающих болью при каждом
шаге ступнях захромал навстречу Раймо, который бродил по двору и зачем-то
собирал мусор в железную бочку. Лева долго смотрел на него, пока наконец не
понял:

- Природу бережешь? Экология? - спросил он по-русски.

- Да, экология... - откликнулся по-английски Раймо. - Очень много
мусора-Лева, крехтя, помог: поднял пустую пивную банку и сразу же почувствовал
усталость от этого насилия над собственным организмом.

В стороне зашумел мотор "уазика": милиционеры уехали ни с чем. Соловейчик
поплелся к избе.

- Нашли сапоги? - спросил он у Кузьмича.

- Какие сапоги? - не понял тот.

- Ну, менты сапоги же искали? - поморщился Лева.

- Пистолет Семенов потерял, - ответил Кузьмич. - А, ладно, потом
отыщется!..

Сапоги так и остались стоять в сарае у сеновала.

Раймо одели в генеральский полевой китель. Был он ему чуть широковат, но
зато не длинен - в общем, форма была Михалыча. Рядом шли Женя Качалов и Кузьмин,
который вел за веревку корову.

Около КПП их даже не остановили Только солдатик, увидев Раймо, сделал "на
караул" Они не спеша провели корову мимо часового и сразу же свернули к
видневшимся неподалеку самолетам. Огромные стратегические бомбардировщики
бесполезным металлом стояли под открытым небом

- У вас очень много армии, - сказал по-английски Раймо.

- Это плохо? - откликнулся на замечание Качалов.

- Не знаю... Я просто сказал, что очень много..

- Кончайте по-ненашему болтать! Мы все же на территории секретной части,
еще не так поймут... - прервал их разговор Кузьмич.

Возле одного из самолетов прохаживался прапорщик. Они подошли к нему, тот
лениво взглянул на "генерала", пожал руку. Кузьмич оставил корову на попечение
Раймо и Жени, а сам отошел с пра портиком в сторонку. Они что-то ожив ленно
начали обсуждать...

Прошли трое летчиков, удивленно посмотрели на корову. Прапорщик заспешил
к ним. Заговорили. Потом и Кузьмич попытался вклиниться в их разговор, что-то
объясняя... Неподалеку взревели реактивные двигатели одного из самолетов - и
Раймо с Качаловым могли понять, о чем идет разговор, только по жестам: как нужно
подвести корову, как ее подсадить в бомболюк, как на малой высоте - чтобы не
задохнулась от недостатка кислорода - отправить куда нужно...

Тем временем техники и солдаты обслуги стали подтаскивать ящики, сооружая
пандус для погрузки коровы в самолет.

Подбежал радостный Кузьмич, достал у Жени из сумки водку и помчался к
прапорщику. Снова прибежал, ухватился за веревку и повел корову к самолету.
Корова упиралась, будто предчувствуя что-то. Раймо и Женя бросились на подмогу
Кузьмичу.

- Давайте быстрее! - торопил их прапорщик; сам, правда, в погрузке не
участвовал. - Вы глаза ей завяжите, а то она боится - впервые все же...

Из люка несколько раз высунулся пилот: показывал жестами - шевелись,
дескать...

Наконец общими усилиями корову все же затолкали. Прапорщик добежал до
кабины и жестом объяснил пилоту, что можно закрыть бомболюк. Створки люка
сошлись. Недовольное мычание коровы потонуло в реве двигателей...

Самолет стал выруливать на взлетную полосу. Кузьмич выдал прапорщику
приготовленную водку. Одну бутылку распили тут же, у взлетной полосы, на
четверых: Раймо вынужден был молчать, поэтому и отказаться он не мог. Пили из
горлышка, закусывая рукавом.

Бомбардировщик все еще стоял на взлетной полосе в ожидании разрешения на
вылет. Пришлось доставать вторую бутылку. Раймо попытался было открыть рот, но
его вовремя толкнул Женя. Пришлось выпить...

- Чего это он там делает? - вдруг спросил Кузьмич, приглядываясь к
самолету.

Около готового к взлету бомбардировщика расхаживал какой-то офицер.

- Черт! - выругался прапорщик. - Это комендант!..

Комендант, стоя под самолетом, настороженно вслушивался в посторонние
шумы, но из-за рева двигателей никак не мог определить, что это за шумы и откуда
они берутся. Может быть, все предприятие благополучно бы и обошлось, но тут из
щелей бомболюка потекла вниз желтоватая жидкость... Комендант протянул к струйке
руку, понюхал, даже попробовал на язык - и тут же побежал к кабине пилотов,
отчаянно маша руками - "глуши двигатели!". Но бомбардировщик уже, набирая
скорость, пошел на взлет. Комендант стремглав бросился к диспетчерскому

Страница 11 из 22 Следующая страница