Александр Рогожкин. Особенности национальной охоты.

буди, пусть отдыхает, набегался сегодня... А это еще зачем? - он поднял со дна
лодки спиннинг.

- Это мой, - по-английски пояснил Раймо. - Я хочу половить рыбу.

- На утку идем... - нахмурился Кузьмич. - Рыба - это баловство. Да у нас
ее и нет совсем, рыбы-то...

- Это мы уже слышали... Ушел зверь, на дальний кордон ушел... - глядя
вдаль, задумчиво произнес Качалов. - А за зверем, наверное, и рыба подалась...

Егерь пропустил мимо ушей иронию, сквозившую в словах Евгения, и закричал
генералу, хотя вторая лодка была совсем рядом:

- Михалыч! Вы на Глухие идите, а мы за мыском станем, в камышах. С
таким-то манком иностранным все утки наши будут!

- С Богом! - махнул рукой генерал. Лодки почти синхронно отошли от берега
и полетели по глади воды. Лица у охотников были серьезны. Они внимательно
смотрели по сторонам, сжимая в руках ружья. Своим видом они напоминали
рейнджеров, только Кузьмин в ватнике и ушанке не вписывался в общий антураж.

Над поверхностью воды стелился легкий туман. Мимо борта лодки пролетали
низкие, поросшие кустарником, берега. У протоки разделились.

Кузьмич махнул рукой - "глуши мотор!". Лодка тяжело и послушно осела,
резко замедляя ход. По инерции прошли еще несколько метров вдоль высоких
камышей.

Медленно развернулись и на веслах стали грести от старого камыша к узким
просветам между островками...

- Здесь, - прошептал Кузьмич, оглядываясь.

Раймо посмотрел на него и достал манок.

- Ну, вот и сбылась... мечта идиота... - прошептал Качалов, приготавливая
свою вертикалку. - Давай...

Нежные звуки покрякиванья раздались над водой. Раймо добросовестно
свистел в манок, прислушиваясь - не ответит ли кто на его зов. Звук легко и
быстро летал над зеркалом воды. На него отзывались то ли настоящие утки, то ли
эхо...

Невдалеке послышалось отчетливое кряканье. Где-то рядом даже прошлепали
по воздуху крылья. Снова ответный зов долетел до них. Все сосредоточились. Раймо
посвистал еще раз.

- Из-за мыска идут... - пригнул голову Кузьмич, - не одна идет...

Раймо вновь стал приманивать. Теперь уже ответные кряканья раздавались
все ближе и ближе. Вдруг где-то рядом взлетела жирная, отяжелевшая на летних
харчах утка. Все вздрогнули, но она прошла на темном фоне деревьев, почти
незаметная в сумерках, - и никто даже не повел в ее сторону ружьем.

- Давай, давай... - попросил жестом Кузьмич Раймо.

Снова терпеливо приманивали. Кряканье стало раздаваться все ближе и
ближе, всего в нескольких метрах от них, за ближайшей стеной камышей. Раймо еще
раз подманил. За камышами ответили, шлепнуло, плеснуло что-то...

Нервы у Кузьмича не выдержали: он поднял свою винтовку и пальнул в легкое
шевеление. Раз! Потом еще!

Раздался дикий свист - как будто проткнули сразу несколько резиновых
камер.

- Мать вашу! - заорал Лева Соловейчик.

Из камышей, куда палил Кузьмич, выползла лодка с Левой и генералом.
Корпус ее был пробит во множестве мест. Жалкие попытки Михалыча и Соловейчика
заткнуть решето пробоин руками выглядели нелепо.

Лодка медленно, но неуклонно погружалась под воду.

–– Какая сволочь стреляла?! - неистовствовал Лева. - Убью гада! Пасть
порву!!!

- Вы чего сюда приперлись?! - перешел в нападение Кузьмич. - Договорились
же: вы в Глухих стоите, мы - здесь.

- А здесь, по-твоему, что?! - орал Лева. - Это же и есть Глухие! Абориген
хренов!

- Вы целы? - выгребал к тонущей лодке Качалов. - Никого не задело?
Ми-халыч, ты как?

- Глухие вон где!.. - орал Кузьмич. - А здесь... это...

Он огляделся и растерянно сел на дно лодки, губы его что-то беззвучно
шептали.

Лева и генерал быстро перебросили оружие и вещи в целую лодку, затем
перебрались и сами. Раймо успел привязать к тонущей лодке линь - та медленно
скрывалась под водой. Пришлось даже потравить веревку, глубина оказалась
приличная.

- Ты, Кузьмич, каким номером палил? - поинтересовался Михалыч, провожая
глазами пузырики воздуха, что обильно пошли из-под воды в месте, где утонула
лодка.

- "Пятерка", - тускло ответил Кузьмич.

- Кучно пошла!.. - похвалил генерал. - Аккурат между нами...

- Ныряй теперь, стрелок! - немного отошел Лева. - Лодку доставать надо.
Мотор тоже жалко, отличный был мотор. Я его отладил... э-эх!

- Глубоко здесь, - нагнулся над бортом лодки Кузьмич, всматриваясь в
черноту воды.

- Да уж с головкой будет... - пообещал Лева.

Кузьмич молча стянул телогрейку, снял свитер...

Через минуту он стоял в лодке в одних бязевых кальсонах и ушанке. Все
молча смотрели на его дрожащее тело. Кузьмич сел на борт лодки, свесил ноги к
воде, дотронулся - и тут же поджал их: холодно...

- Я, мужики, плавать не умею... - признался Кузьмич.

И такой у него жалкий был вид, что все рассмеялись.

Совсем рядом с лодкой шумно плюхнулись на воду две здоровенные утки. На
светлой глади их темные тела видны были отчетливо.

- Сволочи!.. - пробормотал Кузьмич. - Чувствуют они, что ли, когда не до
них?..

Михалыч разделся. Быстро перелез через борт и тут же нырнул. Линь в руках
Раймо легко подрагивал, затем натянулся...

Что творилось под водой, увидеть было невозможно. Все молча сидели и
ждали Михалыча.

Он неожиданно вынырнул совсем рядом с лодкой.

- Подцепил? - заискивающе поинтересовался Кузьмич.

Генерал ничего не ответил. Набрав побольше воздуха в легкие, он вновь
ушел в темноту воды. Снова все застыли в тягостном ожидании... Казалось, что
прошло несколько минут: так долго Михалыч не показывался.

- Может, запутался? - снова подал голос Кузьмич: он внутренне ощущал свою
вину и теперь чувствовал себя не в своей тарелке. - Подергай линь-то! - попросил
он Раймо. - Тут такое дно, никто не знает... что там.

Страница 15 из 22 Следующая страница