Александр Рогожкин. Особенности национальной охоты.

Катер обогнул пологий остров-камень. В небо взмыл резкий гул сирены...

* * *

...Рожок пропел - гон пошел. Несколько нетерпеливых всадников рванулись
за сворой гончих. Он же выехал на пригорок. Рядом с ним, только чуть ниже,
приладился егерь на приземистом раскормленном жеребце.

Уши его донца первыми уловили лай, он вытянул свою красивую шею в сторону
гона. Спустя несколько мгновений егерь и сам различил далекий шум. Стало ясно:
зверя подняли сразу три гончих, и теперь они вели его вдоль кромки леса,
стараясь выгнать на поле.

- Шлея и Валдай ведут, - на слух определил егерь. - А вот третий кто?..

- Туба? - прислушался он.

- Может, и Туба... - ответил егерь, но чувствовалось, что был не
согласен. - Звона! Точно, она - ее голос!

Он кивнул - действительно верно. Нагнулся, поправил стремя, устроился
поудобнее в седле.

- К распадку выходите, - прислушивался к гону егерь. - Туда ведут.

В поле уже слышался надсадный дальний лай борзых: подняли еще одного
зверя, но было понятно, что ведут его в сторону, зверь не давался...

- Пора, - ерзал в сбитом седле егерь. - Пора, уйдет же...

Егерь посмотрел на него молящими глазами: он весь изошел от нетерпения,
арапник так и ходил в темных от летнего загара руках.

- Пора!

Он тронул коня, и застоявшийся орловец сбился с шага, а потом сам, не
дожидаясь команды, размашисто рванул к лесу... Хотя его орловца трудно было
обойти, но на слегка заснеженном поле коротконогая егерская лошадь смогла выйти
вперед. Он поправил картуз, натягивая его ниже и жмуря глаза от бьющего •в лицо
морозного колючего ветра. Рядом пронзительно засвистали, вызывая гон на себя, не
заботясь о том, что в таком шуме можно было и не услышать.

- Звона услышит... - подумал он. - Изумительный слух...

Егерь что-то заметил, пригнулся к самой гриве жеребца и по-разбойничьи
засвистел так, что в ушах глохло...

...Свист стоял пронзительный. Это Михалыч солидно возвышался на борту
катера и свистел. Сирена, находившаяся там, вторя свисту, несколько раз коротко
проревела. Раймо приподнялся на локте: оказывается, он лежал между узлов с
вещами, прямо на палубе. Финн мотнул головой, прогоняя сон, затем проследил
взгляд Михалыча: от катера к берегу шла нагруженная ящиками с водкой лодка; на
берегу у небольшого дощатого пирса стоял мужичок в ушанке и стеганом ватнике.

- Кузьмич! - заорал проснувшийся Лева. Он перегнулся через борт рядом с
генералом и замахал мужику рукой. Раймо, опасаясь, что тот свалится в воду,
схватил его за полу бушлата. - Кузьмич!.. - снова прокричал Лева, но на его
крики никакой ответной реакции с берега не последовало.

- Выгружаемся! - скомандовал Михалыч.

Сергей Олегович тут же принялся подтаскивать вещи поближе к борту.

Выгрузились за три ходки. Раймо вылез из лодки последним и осмотрелся. На
берегу тихой бухты стояли выбеленные снегом строения, бегала собака, тут же
бродили куры и худая корова. Раймо обошел вокруг ближайшей избы и с удивлением
обнаружил рядом с огородом небольшой, заботливо ухоженный пятачок с причудливо
раскиданными валунами среди аккуратно подстриженной травы: это был почти
натуральный японский "сад камней", излюбленное место для медитаций у
дзэн-буддистов.

Раймо вернулся на берег. Местный егерь Кузьмич - костлявый мужичок
неопределенного возраста - по очереди обнимался с приехавшими к нему охотниками.

- Ну, теперь держись, - орал он, - Михалыч! Такая охота идет! Чистый
праздник!

- Когда мы пойдем на охоту? - поинтересовался у Жени Раймо.

- Отдохнем немного и пойдем... - почему-то тяжело вздохнув, ответил
Качалов.

- Будем пить? - понял Раймо.

- Будем... - снова вздохнул Женя. Он морщился - у него от выпитого болела
голова.

- Ну, что встали, как неродные? - суетился Кузьмич. - В дом, в дом
проходите!..

- А баня готова? - спросил у него Сергей Олегович.

- Сейчас все будет в полном ажуре! - пообещал егерь. - Как вас услышал -
так сразу и стал готовить. Уже скоро!..

Пока прогревалась банька, мужики хозяйничали. Михалыч руководил выгрузкой
надувных катеров из сарая. Женя и Сергей Олегович накачивали их. Лева Соловейчик
проверял моторы.

Раймо поручили таскать вместе с Кузьмичом воду в баню.

- Когда мы пойдем на охоту? - спросил Раймо у егеря после четвертой или
пятой ходки.

- Чего это он спрашивает? - окликнул Качалова не знающий английского
Кузьмич.

- Когда, говорит, на охоту!.. - Женя из последних сил подкачивал насосом
тугие зеленые борта лодки.

- Скоро! Скоро охота! - закричал Раймо, как глухонемому, Кузьмич. - Туда
пойдем! - он махнул рукой в сторону заходящего солнца. - Там лосей до... Всем
хватит! Лось, понимаешь?

Кузьмич попытался изобразить рога на своей голове и даже промычал что-то
нечленораздельное.

- Элк? - сообразил Раймо и добавил одно из немногих знакомых ему русских
слов: - Хорошо!

- А то! - продолжил разговор Кузьмич. - Во какие! - он показал финну
животное немыслимых размеров. - Так и, бегают! Во какие! - теперь он
продемонстрировал ему уже ширину зверя. - Я в это лето таких четырех завалил!..
- по-прежнему жестами объяснялся Кузьмич.

Как ни странно, но Раймо все было понятно.

- Лось - большое животное, отличный трофей... - согласился он с егерем.

Когда бочка в баньке наполнилась до краев, Кузьмич махнул Раймо рукой -
отдыхай, дескать, а сам направился к возящимся у лодок мужикам.

- Михалыч, на дальний кордон пойдем... - то ли вопрошающе, то ли
утверждающе заявил егерь. - Свояк пишет - там лосей...

- Что, ближе нет ничего, что ли? - расстроился Соловейчик. - Это же верст
сто!

- Ближе нет. Тут столько уже было охотников, всю дичь распугали... -

Страница 4 из 22 Следующая страница