руками и сразу отскочил назад. Раздался грохот, и Саша привычно зажмурился,
чтобы взлетевшая с пола пыль не попала в глаза. Немного погодя он шагнул
вперед. Теперь в потолке зияло прямоугольное отверстие, через которое можно
было пролезть, а над ним вверх уходила стена с деревянными карнизами через
каждые два с половиной метра - это расстояние на всех уровнях было
одинаковым. Стоя на таком карнизе, можно было подпрыгнуть вверх, в прыжке
схватиться за следующий, влезть на него, встать и повторить то же самое - и
так до самого верха. На этой стене карнизов было шесть, и вся процедура
заняла у Саши чуть больше минуты, причем он ни капли не устал.
Теперь он стоял в коридоре, стены которого состояли из грубо обтесанных
каменных блоков. Впереди была дыра в полу, и оттуда тянуло горьким факельным
дымом. Саша подошел к ней и заглянул вниз - метрах в пяти был виден ярко
освещенный пол. Саша вздохнул, спустил в дыру ноги, повис над пустотой на
руках, и с некоторым внутренним усилием заставил себя разжать пальцы. Высота
была не такой уж и большой, но как только Саша приземлился, плита, на
которую он упал, ушла из под ног и вместе с ним полетела вниз, уцепиться за
край он не успел и после томительно долгого падения врезался в пол, в
обломки только что с треском расколовшегося каменного блока. Он не разбился,
но удар и неожиданность оглушили - несколько секунд он с зажмуренными
глазами сидел на карачках, вспоминая, как давно в детстве, страшной черной
зимой, сильно ушиб копчик, прыгнув из слухового окна газовой подстанции на
заиндевелый матрас внизу. А когда он, помотав головой, открыл глаза,
оказалось, что он находится в той самой галерее с полосой орнамента на
стене, откуда его вытащил Итакин, и на него, сложив руки на груди, смотрит
тот же самый воин в алом халате - в том, что это он, Саша убедился, глянув в
нижний угол монитора и увидев там шесть треугольничков, обозначающих
жизненную силу. Саша вскочил на ноги, встал в боевую позицию и выхватил меч.
Тогда воин выхватил свой и пошел навстречу, его взгляд до такой степени не
сулил ничего хорошего, что вспомнившийся совет Итакина поговорить с ним о
жизни показался злой шуткой. Саша повертел в воздухе концом лезвия,
собираясь нанести удар, и вдруг воин неуловимо быстрым и неожиданным
движением выбил меч из Сашиной руки и плашмя ударил его тяжелым клинком по
голове.
Level 8
Саша открыл глаза и с недоумением обвел ими небольшую полутемную
комнату, на полу которой он лежал. Под ним был мягкий ковер, на стене горела
масляная плошка, а у стены стоял удивительной красоты сундук, окованный
чеканными медными листами. Под потолком плыли клубы дыма, и пахло чем-то
странным, словно палеными перьями или жженой резиной - но запах был
приятный. Саша попытался сесть и понял, что не в состоянии пошевелиться -
почти по горло на него был натянут похожий на обшивку матраса полотняный
мешок, перемотанный толстой веревкой.
- Проснулся, шурави?
Изогнувшись червем, Саша перевернулся на другой бок и увидел воина в
красном халате, сидящего метрах в двух от него на подушках. Рядом с ним
дымился небольшой кальян, длинная кишка которого с медным мундштуком на
конце лежала на ковре. С другой стороны от него валялась выпотрошенная
Сашина сумка. Воин вынул из складок халата маленький кривой нож, показал его
Саше и захохотал. Саша закрыл глаза.
- Да ты не бойся, шурави, не бойся, - сказал воин, поднимаясь на ноги и
нагибаясь над ним, - раз уж сразу не убил, не трону.
Петли вокруг мешка ослабли. Воин сел на место и, посасывая кальян,
задумчиво глядел, как Саша выпутывается из мешка. Когда Саша окончательно
вылез и, сев на ковер, стал растирать затекшие от задержки крови ноги, воин
молча протянул ему дымящийся шланг. Саша безропотно взял его и глубоко
затянулся. Комната сразу чуть-чуть сузилась и перекосилась, и вдруг стало
слышным потрескивание масла в лампе - как оказалось, это была целая
энциклопедия звука. Саша затянулся еще раз и положил шланг на ковер.
- Меня зовут Зайнаддин Абу Бакр Аббас ал-Хувафи, - сказал воин,
подтягивая к себе раскрытую Сашину сумку и запуская в нее пятерню. - Можешь
звать меня по любому из этих имен.
- Меня Алексей, - наврал Саша. Из всех услышанных им непонятных слов он
разобрал только "Аббас".
- Ты ведь духовный человек?
- Я-то? - переспросил Саша, с интересом наблюдая за трансформациями
комнаты. - Пожалуй, духовный.
Почему-то он чувствовал себя в безопасности.
- Вот я и смотрю - какие ты книги читаешь.
Аббас держал в руках книгу Джона Спенсера Тримингэма "Суфийские ордены
в исламе", недавно купленную Сашей в "Академкниге" и дочитанную им уже до
середины. На ее обложке был нарисован какой-то мистический символ - дерево,
составленное из переплетенных арабских букв.
- Очень тебя убить хотел, - признался Аббас, взвешивая книгу в руке и
нежно глядя на обложку. - Но духовного человека - не могу.
- А за что меня убивать?
- А за что ты сегодня Маруфа убил?
- Какого Маруфа?
- Не помнишь уже?
- А, этого, что ли... с ятаганом? И перо еще на тюрбане?
- Этого.
- Да я не хотел, - ответил Саша, - он сам полез. Или не сам... В общем,
он уже стоял у дверей с ятаганом. Как-то все машинально получилось.
Аббас недоверчиво покачал головой.
- Да что ты меня, за изверга принимаешь? - даже растерялся Саша.
- А то нет. Вами, шурави, у нас в деревнях детей пугают. А Маруф этот,
которого ты зарезал, утром ко мне подошел и говорит - прощай, говорит,
Зайнаддин Абу Бакр. Чую, сегодня шурави придет... Я думал, он гашиша
объелся, а днем приносят его в караулку с перерезанным горлом...
- Я правда не хотел, - с досадой сказал Саша. Аббас усмехнулся. -
Страница 11 из 16
Следующая страница