- Плохо, - отвечал командировочный, с гримасой стуча по клавише, -
очень плохо. Если вон та штука...
И вдруг все скрылось в ослепительном огненном смерче, Саша отшатнулся
от командировочного и закрыл лицо ладонями - он сделал это совершенно
инстинктивно, а когда сообразил, что с ним самим ничего случиться не может и
открыл глаза, командировочного рядом уже не было, а на полу возле стула
догорала пола пиджака.
Из-за шкафа выскочил Борис Григорьевич, швырнул меч на пол, и, подтянув
полы длинного кимоно, которое он перед схваткой надевал поверх панциря,
принялся затаптывать испускающий вонючий дым кусок ткани. Рогатый шлем
Бориса Григорьевича изображал мрачное японское божество, и выбитый на
металле оскал в сочетании с хлопотливыми и какими-то бабьими движениям
большого нежного тела был довольно-таки страшен. Ликвидировав зародыш
пожара, Борис Григорьевич снял шлем, вытер мокрую лысину и вопросительно
поглядел на Сашу.
- Все, - сказал Саша, и кивнул на экран, на котором мигала ДОСовская
галочка.
- Вижу, что все. Ты мне его вызови снова, а то мы еще акты не
подписали.
У Бориса Григорьевича на столе зазвонил телефон, и он, не договорив,
кинулся поднимать трубку.
Саша пересел за соседний компьютер, вышел на драйв "бэ", из которого
торчала поганая болгарская дискета гостя, и вызвал игру. Дисковод тихо
зажужжал, и через несколько секунд в кресле снова появился мужик из Пензы.
- Когда на вас ракеты летят, - сказал Саша, - вы на высоту лучше
уходите. Из лазера больше одной не собьешь, а эта штука пачками бьет.
- Ты не учи, не учи, - огрызнулся командировочный, припадая к
клавиатуре, - не первый год в дальнем космосе.
- Тогда автоэкзэк себе сделайте, - сказал Саша, - а то вас каждый раз
вызывать особо времени ни у кого нет.
Гость не отзывался - на него шли сразу два шагающих танка, и ему было
не до болтовни.
Вдруг из кабинета начальника послышались какой-то грохот и крики.
- Лапин! - взревел за шкафом Борис Григорьевич, - ко мне срочно!
Когда Саша вбежал, Борис Григорьевич стоял на столе и отбивался мечом
от крохотного китайца с детским лицом, со скоростью швейной машинки тыкавшим
в него пикой. Саша все сразу понял, кинулся к клавиатуре и с размаху ткнул
пальцем в клавишу "Escape". Китаец замер.
- Ух, - сказал Борис Григорьевич, - ну и дела. Пятого дана вызвал - по
инерции нажал, думал, она тип монитора запрашивает. Ну ничего, сейчас
разберемся с ним... Или нет, потом разберемся. Ты вот что. Сейчас сбрось на
дискету расширение к "Абрамсу" и поезжай в Госплан. Бориса Емельяновича
знаешь?
- Я ж ему "Абрамс" и ставил, - ответил Саша, - зав отделом на шестом
этаже.
- Ну знаешь, так и отлично. Заодно и договора подпишешь - бери прямо с
папкой. Еще он тебе дискету...
Из-за шкафов полыхнуло ослепительным огнем, несколько раз грохнуло, и
сразу же завоняло паленым мясом.
- Что такое?
- Да опять этот, из Пензы. Похоже, на пирамидальную мину попал.
- Ладно, завтра утром вызовем - а то второй час вонь и грохот. Езжай.
Он тебе дискету даст с "Арканоидом". Ну и ты сам погляди, что у них там
нового, понимаешь?
Саша повернулся было к двери, но Борис Григорьевич удержал его за
рукав.
- Подожди, - сказал он, надевая шлем и беря в руки меч, - ты мне еще
нужен. Когда я "Кия" крикну, нажми клавишу.
- Какую?
- А без разницы.
Он зашел за спину, замершему в выпаде китайцу, встал в низкую стойку и
примерился мечом к его шее.
- Готов?
- Готов, - отворачиваясь, ответил Саша.
- Кия!!!
Саша ткнул в клавиатуру, раздался резкий свист, что-то хрустнуло,
стукнулось об пол и покатилось по нему, а следом упало что-то тяжелое и
мягкое.
- Теперь иди, - хрипло сказал Борис Григорьевич, - и не задерживайся,
работы много.
- Я в столовую хотел пойти, - стараясь глядеть в сторону, сказал Саша.
- Поезжай лучше сразу. Там пообедаешь.
Саша вышел из-за шкафов, подошел к своему рабочему месту, ногой
отшвырнул оплавленные очки гостя под батарею, сел за свой компьютер и
сбросил на дискету все, что было нужно. Потом, положив дискету в сумку,
неторопливо пошел по усеянному обломками каменных плит коридору, привычно
перепрыгнул через ловушку, повис на руках, спрыгнул на нижний ярус, поднял с
пола узкий разрисованный кувшин и припал к его горлышку, думая о том, что до
сих пор не знает ни того, кто расставляет в эти кувшины в укромных местах
подземелья, ни того, куда исчезает кувшин, когда он выпивает содержимое.
Дорога на четвертый уровень была знакома до мелочей, и Саша бежал,
прыгал, подлезал и подтягивался совершенно механически, думая о всякой
ерунде. Сначала ему вспомнился зам начальника второго подотдела малой
древесины Кудасов, давно уже дошедший в игре "Троаткаттер" до восьмого
уровня, но так до сих пор и не сумевший перепрыгнуть на нем через какую-то
зеленую тумбочку, - из-за этого он, как говорили, и оставался вечным замом у
нескольких ракетами пролетевших на повышение начальников, у которых это
получилось если и не совсем сразу, то, во всяком случае, без особых усилий.
Потом Саша стал думать о непонятных словах Итакина, сказанных в одну из
прошлых встреч - что вроде какие-то ребята давно раскололи его игру,
непонятно было, что Итакин имел в виду, потому что игра была колотой уже
тогда, когда Саша ставил ее себе на винт. Потом впереди медленно поднялась
вверх дверь четвертого уровня, и Саша шагнул в оказавшийся за ней вагон
метрополитена.
Страница 4 из 16
Следующая страница