принял все меры, чтобы во внешнем мире о нем как можно скорей
забыли. Немногим хуже Тургона устроился Финрод Финарфинович,
устроив себе пещерный город Нарогтронд, конечно, похуже
Дориата, но тоже ничего себе.
И кстати о Дориате. Сестра Финарфина Галадриэль торчала
там почти безвылазно, ибо был у Тингола родич Селебэрн,
красивый и не очень умный -- а для Галадриэлевых планов такой
муж годился лучше некуда. Слово за слово, Мелиан вытянула у нее
подлинную историю нольдора, включая и клятву, и резню, и милое
напутствие Мандоса. Мелиан рассказала мужу, Тингол не сказал
больше никому, но не прошло и года, как весь синдар знал об
этом в три раза больше, чем произошло на самом деле. Теперь
Тингол уже не мог закрывать глаза на прошлое союзников, но в то
же время и не хотел с ними рвать окончательно. Поэтому он
ограничился мерами чисто внешнего характера: устроил при
свидетелях скандал первым подвернувшимся под руку Финарфинычам
и запретил нольдорский язык. Однако Галадриэли со двора не
прогнал, а обруганным братьям намекнул, что, дескать, я скоро
успокоюсь, и все будет нормально.
О Маэглине
Вместе с Тургоном жила в Гондолине его сестра Аредель
Ар-Фейниэль, белая леди нольдора, и вздумалось ей однажды в
лесу погуляти. Ее понять можно, ибо в Гондолине она просидела
безвылазно двести лет. Тургон ответил:
-- Иди уж. Правда из-за этого мой город погибнет, но он и
так когда-нибудь погибнет. И, кстати, Фингона найдешь,
посмотришь, как он там поживает.
-- Еще чего! -- ответила Аредель. -- Куда хочу, туда и
иду, и не нужны мне всякие Фингоны.
Они так и не договорились. Охрана получила команду при
первой возможности тащить Аредель на север, и она, из чувства
противоречия, повернула на юг, в самые опасные дебри. Возникло
сложное положение, из которого охранники умело вышли.
Вернувшись в Гондолин, они рассказали об ужасах и страхах южной
земли, и про то, как Аредель напилась из отравленного
источника, провалилась в пропасть, а потом заблудилась в лесу.
Аредель же после напрасных поисков спутников продолжала
прогулку, и, наконец, добралась до земель своих родственников
Колегорна и Куруфина, у которого был скверный характер. Там она
снова пошла в лес, и заново там заблудилась.
В том лесу жил да был Эол Темный Эльф, который в свое
время не поладил с Мелиан и не поселился в Дориате. Он
постоянно якшался с гномами, и в конце концов про него начали
ходить слухи, что он и не эльф вовсе, а метис-полукровка чуть
ли не с орком, тем более, что он до дрожи не любил солнечный
свет. Эол привел Аредель к себе домой и ...... (фрагмент
опущен). Поначалу ей это понравилось, но долгая жизнь в
качестве внебрачной жены для внутреннего пользования ее отнюдь
не прельщала. Поэтому сына Маэглина Аредель с самого раннего
детства настраивала на то, что он будет жить среди нольдора.
Папа Эол, когда узнал об этом, был вне себя, и запретил
говорить об этом. Маэглин, как послушный сын, говорить
пререстал, но в одно прекрасное утро, вернувшийся из гостей Эол
нашел дома приятную чистоту на кухне и маленькую записку: "Ушла
навсегда, прости и прощай. Завтрак в холодильнике."
Эол взвыл в голос и бросился в погоню, не обращая внимания
даже на то, что стоял солнечный день. Но нехватка опыта дневной
жизни сказалась -- Эол был схвачен и приведен к Куруфину, тому,
у которого был скверный характер.
-- Смотрите, кто пришел! -- издевался Куруфин. -- Такие
эльфы, и без охраны. Какого ты тут бродишь, может потерял что?
Так я найду, лишь бы тебя с глаз долой сплавить.
Эол замялся -- ему совсем не хотелось посвящать кого-то в
свои личные дела, и он придумал свою версию:
-- Моя жена к тебе в гости собралась, ну и я тоже вот...
-- Кого обмануть хочешь, а? Если б они с тобою на хвосте
заявились, то я и разговаривать бы не стал с такой компашкой.
Но она от тебя сбежала, и как мужик мужика я тебя понимаю.
Езжай и разбирайся с этим делом, и чем скорей, тем лучше.
-- Ладно, ладно, -- ответил Эол, залезая на коня, -- я
тебе, родственничек, это припомню.
-- Крути педали, пока не дали, -- сказал хмуро Куруфин, --
жалко, что я тебя прямо сейчас убить не могу, этикет не
позволяет.
Эол не стал затягивать прощание, и убрался вне себя от
злости.
Аредель же с Маэглином, совершенно позабыв о необходимой
конспирации, добрались до Гондолина и явились Тургону, который
был очень рад. Правда, радость его омрачилась, когда следом за
сестрою с сыном к нему приволокли нечто сутулое и мрачное --
это Эол попался на подходах к городу.
Тургон был в очень хорошем настроении, и предложил Эолу
остаться жить в Гондолине, просто так, безо всяких. Эол же
держался угрюмо и нагло, требовал отдать сына взад, а когда
разговор пошел на обострение, вытащил отравленный дротик и
кинул его в Маэглина по принципу "ни себе, ни людям". Сына
своим телом заслонила Аредель, дротик воткнулся в нее, и очень
хорошее настроение у Тургона сменилось очень плохим. Эола
сбросили в пропасть, но перед смертью он проклял Маэглина, и
предсказал ему много неприятностей. Неприятности начались сразу
же -- Тургонова дочка Идриль, на которую Маэглин поглядывал с
интересом, теперь не желала иметь ничего общего с "этим
проклятым", и Маэглин с горя стал искусным мастером, смелым
воином и мудрым советником.
О приходе людей на запад
Люди пришли на запад.
О разрушении Белерианда и гибели Фингольфина
Страница 12 из 22
Следующая страница