Все было хорошо в Белерианде, если не считать, конечно,
мелких усобиц среди людей, провокаций Моргота и грызни среди
эльфов. Фингольфину это начало казаться подозрительным, и
захотелось ему вновь повоевать по-настоящему. Тем более, что
песни менестрелей, в двести первый раз перессказывающих историю
того, как король в Ангбанд стучался, уже не вызывали в народе
того воодушевления, что раньше. Но эту идею никто не поддержал,
считая, что война -- дело ненадежное, на ней, кроме всего
прочего, ведь и убить могут. Таким образом, несмотря на
старания великодушного Фингольфина, мирный период протянулся
еще лишних пятьдесят лет. Но потом уже и сам Моргот решил, что
пора бы поразмяться и чего-нибудь осквернить.
И вот, в одну из зимних ночей, тени вновь удлиннились, а
расслабившийся караул не обратил на это внимания. А зря. Когда
тени удлинняются, всегда жди какой-нибудь пакости! Сначала
Моргот включил извержение вулкана, потом землетрясение, газовую
атаку бинарными зарядами, модернизированных драконов, барлогов,
плодовитых орков, голодных волкодлаков -- и все это обрушилось
на Белерианд. От свирепых и ужасных нольдорцев остались рожки
да ножки, да Феанорова родня, каковая с ожесточенными боями
разбежалась кто куда, нанося урон превосходящим силам
противника. Тут-то Фингольфин и понял, что пришло его время. Он
оседлал своего коня, в ярости домчался до Ангбанда, и повторил
свой давнишний подвиг -- постучал в ворота с криком: "Моргот,
выходи, подлый трус!". А Моргот взял, да и вправду вышел.
Несчастный, больной, он вяло взглянул на раззолоченного и
высеребренного Фингольфина, и, постанывая от боли в облученных
руках, замахнулся тяжелым молотом. Но великодушный Фингольфин
не стал ждать, и отскочил в сторону, ударив при этом Моргота
ниже пояса. (Авторское примечание: я не утверждаю, что удар был
нанесен именно туда, куда вы подумали, тем более, что у
Моргота, как у валара ....... (фрагмент опущен) могло и вообще
не быть. Но поскольку Моргот был очень велик, выше пояса
Фингольфин достал бы ему, только забравшись на стремянку.
Желающих разобраться в правомочности рыцарского поединка на
таких условиях, я отсылаю к славному рыцарю Б.Б.Б. и его
команде. Конец авторского примечания.) Семь раз это
повторялось, и утомленный однообразием Фингольфин отвлекся,
поскользнулся, угодил под удар, и так три раза подряд. Моргот
облегченно поставил ему ногу на горло, но и в эту ногу
ухитрился вонзить клинок Фингольфин перед смертью. Убедившись,
что настырный король наконец-то укоцан, черный владыка, хромая,
поплелся обратно, волоча молот за ручку, и с тех пор он
удалился от дел, предоставив их молодому и энергичному Саурону,
который рьяно взялся оправдывать доверие.
Так прекратили свое существование королевства Белерианда,
кроме Дориата, Гондолина и Нарогтрона. Властители этих
секретных поселений в один голос утверждали, что их час еще не
пришел, и на вопросы, когда он придет, отвечали, что тогда это
будет сразу заметно. А по остальной территории бродили остатки
эльфов, и людей, разрозненные отряды орков, еще какая-то
живность, и при случайных встречах догрызали друг друга в
локальных конфликтах. Морготовские слуги повсюду рассказывали
гнусные истории про эльфов, и склоняли людей и гномов на свою
сторону. Если учесть, что в основном эти рассказы были правдой,
то не удивительно, что многие действительно продались темным
силам, а удивительно, что не все.
О Берене и Лютиен
Шла Саша по шоссе
и сосала культю.
Берен был знаменитым партизаном и террористом-одиночкой.
Его предысторию я перессказывать не буду, а сама история
фактически начинается с того момента, когда отряд Береновского
отца Барахира разгромил Саурон. Сделано это было с такой
жестокостью и коварством, что с тех пор подчиненные уважительно
называли Саурона "майяр госбезопасности". Из всех людей отряда
Берен уцелел тогда один, и был так потрясен, что стал
вегетарианцем и принялся совершать подвиги. Четыре года он в
одиночестве вел борьбу со злом, жалея разве только об одном --
не было у Моргота железных дорог, а то ведь одних поездов
сколько под откос пустить можно было бы!
В конце концов против него был снаряжен специальный
карательный отряд, и пришлось Берену уходить на юг, где
граничили волшебство Мелиан и колдовство Моргота. Как всегда на
стыке двух ведомств, в этих местах имелась некоторая
бесхозяйственность и разгильдяйство, и Берен сам не заметил,
как оказался на территории Дориата. И вот шел-шел, значит,
Берен по Дориату, и повстречал Лютиен Тинголовну, которой по
наследству от мамы передалось стремление к низшим расам. Как
зверь, кинулся он в погоню -- не знал тогда Берен, что мог бы и
не бегать, ибо судьба их и так уже была предрешена. Лютиен сама
к нему вернулась, вложила свою руку в его ладонь и ........
(фрагмент опущен)................ (размышления автора опущены).
Так прошли весна и лето, Берен и Лютиен бродили по лесам,
и все шло лучше некуда, пока не повстречал их в лесу менестрель
Тингола Даэрон, тоже имевший на Лютиен некоторые виды.
Утонченный и благородный, он, тем не менее, настучал на
возлюбленную напрямую королю, и не успела Лютиен опомниться,
как ее уже волокли к папане. Для начала Тингол пришел в ярость,
а потом, уставши, он пришел в печаль. Не дожидаясь, пока он
отдохнет и опять придет в ярость, Лютиен выговорила у отца
обещание не убивать Берена и не заключать в тюрьму, и, боясь
упустить момент, сразу представила Тинголу своего, как это
теперь называется, друга.
Конечно Тингол был эльф из перворожденных, то есть, среди
всего прочего, культурен, вежлив и благороден. Но эти качества,
видимо, он берег для сородичей, а с расово неполноценным
Береном разговор был начат в манере воспитательной беседы
Страница 13 из 22
Следующая страница