по-другому: в одну прекрасную ночь пес Хуан без церемоний
принес ей плащ, сказал: "Венсеремос, сеньорита!", и они вместе
бежали из Нарогтронда.
А тем временем в подземелье дела шли своим чередом.
Волк-оборотень доел почти всех арестованных, оставив Берена на
предпоследние кормление, а Финрода на последнее -- так его
попросил Саурон. Но Финрод разорвал оковы и в следующий заход
сам подставился волку, так что Берен остался один.
-- Финрод, Финрод, -- оплакивал Берен друга. -- Ну что б
тебе раньше эти оковы не разорвать, да и не только на себе, а и
на всех остальных тоже, глядишь, чего бы и нарисовалось, а
теперь совсем конец мне, несчастненькому...
Как раз в это время на мосту появилась Лютиен верхом на
Хуане. Встав на мосту, она запела песню, а Берен, услыхав ее
голос, упал в обморок, что, в общем-то, простительно -- столько
всего с ним случилось, а тут еще и песня. Саурон тоже эту песню
услыхал, и для разминки послал на мост волка, которого Хуан без
лишних слов отправил со снижением в сторону моря. Саурон пожал
плечами, послал следующего волка, и дальше все пошло как по
писаному -- волков у Саурона хватило часа на четыре, но потом
он решил, что разминка закончена, и, превратившись в волка,
двинулся вперед сам. На этот раз Хуану пришлось несколько
напрячься, но с помощью Лютиен, которая в критический момент
вкатила Саурону в глаза порцию СиЭс из баллончика, враг был
повержен, а чтоб не дергался, она пригрозила лишить его крайней
плоти и отослать к Моргроту. "И будет он вечно обзывать тебя
тем, кем ты тогда окажешься, если не уступишь мне власть над
твоей башней." Тогда Саурон признал себя побежденным,
превратился в летучую мышь и улетел переживать, а Лютиен встав
на мосту, на котором она и так уже давно стояла, объявила о
своей власти. Радостные вопли пленников и узников огласили
окрестности, но Берен все еще лежал в шоке от услышанной песни,
и пришлось Лютиен его откачивать. Радостные, они взглянули в
глаза друг другу, и день засиял над ними, и до самой осени
держалась в тех местах хорошая погода. Среди пищевых отходов
Берен отыскал фрагменты Финрода, и захоронил несколько наиболее
крупных рядом с башней, так что место в какой-то степени
очистилось. Теперь Берен и Лютиен снова были свободны, и, как
говорят легенды, куда-то "отправились через леса", видимо,
решив в этих лесах от души побродить. А выпущенные на волю
пленники и узники вернулись в Нарогтронд, и раскрыли местному
населению глаза на предательство Колегорма и скверный характер
Куруфина. Произошел новый переворот, и власть взял Финродов
брат Ордорет. Некоторые горячие головы предлагали заодно
порешить Феанорычей, но Ордорет на это ответил:
-- Интересненькое дело? А с кем же я тогда семейной
грызней буду развлекаться, с орками? Воля моя будет такая:
братьев не убивать, а попросту прогнать в шею, с побоями, но
без увечий. И жрать в дорогу не давать, чтоб злее были!
-- LET IT BE! -- ответил Колегорм и принялся сверкать
глазами, а Куруфин радостно засмеялся -- такое развитие событий
как нельзя лучше соответствовало его скверному характеру.
Прихватив с собой верного Хуана, братья отправились в
изгнание, и так случилось, что по дороге повстречали они Берена
с Лютиен, которые все никак не могли набродится по лесам.
Колегорм вспомнил о том, что он видел под волосами, и два
высокорожденных эльфа решили снизойти до разборки с Береном.
Лучше бы они этого не делали -- многоопытный диверсант и ниндзя
Берен ударом ноги в прыжке повалил Куруфина и его лошадь, а
пораженный такой крутостью пес Хуан с криком: "Но пасаран!" --
накинулся на своего хозяина Колегорма. Тот проклял пса, а потом
заодно и своего коня, но делу это не помогло, равно как и
Курфиновское проклятие в сторону Берена -- тот продолжал его
душить, и задушил бы, если б в Лютиен не проснулась
национальная эльфийская традиция оставлять в живых обиженных
родичей, чтобы потом было не так скучно. Берен послушался, и
отпустил недодушенную жертву, вернул братьям оружие и
недружелюбно пожелал счастливого пути. В качестве ответного
прощания Куруфин, о характере которого говорилось уже
достаточно, пустил дуплетом две стрелы, одну из которых
перехватил зубами Хуан, а вторая воткнулась Берену в грудь.
Но все обошлось -- Хуан принес некой травы, к которой
Лютиен добавила некого массажа, и снова стал Берен как
новенький. Но была у этого возрождения и оборотная сторона:
воспрянувший Берен вспомнил о своей клятве и сбежал от спящей
Лютиен искать на свою, мягко выражаясь, голову приключений. Но
отделаться от подруги не удалось -- верхом на Хуане она его
догнала, и многое было сказано ими друг другу.
Пока влюбленные лаялись, Хуан не теряя времени принес из
башни Саурона волчью шкуру и крылья летучей мыши -- для
маскировки. Увидев Лютиен в таком наряде, Берен поначалу чуть
не упал в обморок, и на кокетливый вопрос: "Ну как?" -- собрав
все свое мужество, ответил, что красивой женщине любой наряд к
лицу. Польщенная Лютиен напялила на него шкуру волка, и они
отправились в поход. По дороге Берен настолько вошел в образ,
что под конец пути начал завывать на луну, но, тем не менее,
появление уже один раз убитых волка и летучей мыши перед
Ангбандом было воспринято настороженно, тем более что рядом с
ними вприпрыжку бежал известный своей верностью Хуан.
В то время у ворот в замок жил волк Кархарот, записанный в
штат на должность сторожевого полкана. Из-за этого у Кархарота
со временем развился комплекс неполноценности, и иметь с ним
дело стало опасно. Но в Лютиен пробудилась древняя сила, и
притащила она к воротам цветной телевизор "Горизонт" пятого
поколения. Как раз в это время на экране показался доктор
Кашпировский, и едва услышав его голос, Кархарот заснул, как
убитый. Путь в замок был открыт. Берен и Лютиен долго бродили
по замку, усыпляя попадавшихся по дороге орков, драконов,
барлогов и прочую домашнюю живность, и, наконец, добрались до
тронного зала, где, пригорюнившись, сидел Моргот. Увидев
Лютиен, он приосанился, поправил корону и на миг представил
себе, как он будет .............. (ну, в общем, ясно, с
Страница 15 из 22
Следующая страница