фрагментом, как обычно). Трудно было усыплять Моргота, но в
Лютиен проснулась еще одна древняя сила, и стала она молчать
голосом Алана Чумака. Через минуту в зале раздалось равномерное
похрапывание, Берен неаккуратно отковырял от короны один
сильмариль, и они с Лютиен рванули на выход. Но у ворот их
встретил проснувшийся Кархарот. Оплошал на этот раз доктор
Кашпировский -- вместо того, чтоб стать спокойней и добрее,
этот зверь стал злей и агрессивнее, и случилось так, что
оттяпал он руку Берену прямо вместе с камнем, а еще и манжету
от рубашки прихватил. Рубашка была давно не стираная, да и
камень жегся, и убежал Кархарот наводить ужас на северные
земли. А с Береном и Лютиен дальше получилось все как в сказке:
прилетели к воротам Ангбанда три орла и унесли обоих обратно в
Дориат, то есть двое несли, а третий гордо летел сам по себе
рядом, ибо был это самолично Страйк Игл Тородор (MANVE AIR
FORCE). Лютиен с Хуаном вновь применили испытанные средства
(травы и спецмассаж), и вновь ожил Берен, а оживши, увел Лютиен
бродить по лесам, и не торопились они переходить к другим
занятиям.
А в тем временем Тингол во дворце томился и страдал.
Сунулся он было к жене, но Мелиан нагнала на него холоду,
обрадовался было сообщению из Нарогтронда -- а следом и другое.
Извелся вконец Тингол, и когда, наконец, в Дориат ворвался
бешеный Кархарот, а из лесов ко дворцу вышли Берен и Лютиен, он
почувствовал даже облегчение.
-- Я пришел за тем, что принадлежит мне! -- гордо сказал
Берен, стоя, однако, при этом на коленях.
-- А как насчет... ну... ты сам знаешь чего?
-- С этим все в порядке. Камешек у меня в руке. Правда,
рука у волка в брюхе, ну так об этом-то уговору не было.
Тингол почесал в затылке, припоминая подходящее место из
сказки про Федота, и ответил:
-- Ну да ладно. За престиж разве черта не простишь.
Забирай девчонку в жены и катись куды хотишь. Только сначала с
волком разобраться помоги, а то ведь все как есть испоганит.
Берен, чувствуя некоторую вину за некрасивые поступки
волка и польщенный вниманием Тингола, согласился. Прихватив с
собой верного Хуана и еще кой-кого по мелочам, они двинулись на
охоту.
Волка выследили легко -- он пытался утолить жажду у
водопада, но сильмариль в брюхе Кархарота пылал, и вода,
которую он пил, вырывалась изо всех отверстий клубами пара.
Легенды рассказывают, что "При их приближении волк бросился в
атаку, и заполз в заросли, затаившись там". Такой способ
бросания в атаку был внове даже для опытного вояки Берена, и,
поговорив с Тинголом, он просто выставил вокруг охрану. Верный
же Хуан покинул охотников, за что Тингол про себя назвал его
собакой. А тени в лесу удлиннялись -- верный признак того, что
вот-вот, сейчас, все и начнется. И началось. Кархарот прыгнул
из зарослей, ударил Берена в грудь и примерился отъесть
следующую руку. Но из тех же зарослей выскочил Хуан, и,
возбужденно сказав, что "Соло ля люча, нос хара либрес, твою
мать!", бросился на волка.
Пока Хуан и Кархарот занимались своими делами, Тингол
занимался своими. Сидел Тингол рядом с Береном, который вдруг
стал ему родным и близким, и оплакивал неизбежную смерть друга.
Даже когда звери догрызли друг друга окончательно (счет
оказался один-один в пользу светлого дела), и из брюха волка
был извлечен сильмариль, и то не утешился Тингол, и лишь когда
Берен окончательно помер, эльфийский король начал
успокаиваться. Но не тут-то было. Лютиен снова подложила папе
свинью -- ее дух отправился к Мандосу, и пригрозила она, что
будет петь для него до скончания времен, или пока Берена не
вернут на этот свет. Разбираться пришлось долго, дело дошло до
Манве, который, как всегда, принялся вычислять, а что же думает
об этом Илюватор. Но песня Лютиен долетала и до Манве, и, в
конце концов, он сдался -- Берену было разрешено вернуться в
этот мир, но с твердым условием, что когда ему снова придется
помирать, Лютиен помрет вместе с ним тоже, и петь при этом не
будет.
Они вернулись сначала в Дориат, где Берену была
организована еще одна порция спецлечения, а потом, во избежание
новых приступов дружелюбия короля Тингола, удалились на
уединенный остров, и не было больше в песнях новой информации о
жизни Берена и Лютиен.
Битва Нирнает Арноеинад
Подошла Бородина
Разыгралась драма
Наши перли поперек
Французы перли прямо...
В те дни по Белерианду только и разговоров шло, что про
подвиги Берена. Слушая их, наш старый знакомый Маэдрос то и
дело поглядывал на обрубок своей руки, размышляя, что если уж
человек однорукий Моргота обыграл, то однорукий эльф и вовсе
победит гада, так сказать, одной левой. И был создан "союз
Маэдроса", который назвали так потому, что поначалу он,
собственно, из одного Маэдроса и состоял. Занявшиеся, наконец,
долгожданными междусобойчиками эльфы для порядка выделили союзу
совсем немного бойцов, так что основной ударной силой у
Маэдроса вдруг оказались люди и гномы. Только давний приятель
Маэдроса Фингон Фингольфинович решился пойти на битву, да
засидевшийся в Гондолине Тургон в последний момент воспылал
боевым духом, и тоже выдвинул войско.
Армии долго маневрировали, строились, перестраивались и
снова строились по новой. А когда все было готово, Фингон
воскликнул:
-- День настал! Смотрите все, день настал, а ночь
проходит, -- и хотя факт наступления дня ни для кого секретом
не был, но тем не менее войска пришли в возбуждение, и начали
Страница 16 из 22
Следующая страница