Валар хранили молчание: Манве решил, что удерживать их
себе дороже, а для эстетики и дизайна тронов вполне хватало и
ваньяр.
Однако, к началу переселения агенты Фингольфина успели
провести немалую работу, и поэтому движение начали две
отдельные группы -- одна поддерживала Феанора, а другая
состояла из партии Фингольфина-Финарфина.
Впрочем, ушел все же не весь нольдор. Процентов десять
отказались, причем все как один исключительно из любви к
Валинору, а не из страха перед опасностями.
Когда Феанор вышел из ворот города, прибежал, наконец-то,
посланец Манве, и сказал речь в том смысле, что валар, конечно,
никого не хотят запугивать, но, тем не менее, уходить
настойчиво не рекомендуют. Тем более, что Мелькор -- он,
конечно не валар, потому что сволочь, но в остальном
точь-в-точь такой же, и бороться с ним будет немножко сложно.
Но Феанор ответил набором лозунгов про все те же годы
упорного труда и века великого счастья. И добавил:
-- Скажи этому Манве, что если Феанор Моргота и не
свергнет, он хоть не будет праздно сидеть в печали, а будет
воевать до последней капли крови своего народа. Вы меня еще не
знаете! Вы меня знаете с хорошей стороны, но вы меня узнаете и
с плохой стороны. Придут валар ко мне проситься, я их на порог
не пущу !
Ошарашенный такой наглостью, посол Манве сделал шаг назад,
споткнулся и упал. Нольдорцы решили, что это раболепный поклон,
и окончательно поверили в Феанора. А позади плелись
фингольфинцы, и среди них не было такого обожания вождя, потому
что, с одной стороны, его братья всячески интриговали против
похода, а с другой стороны, молодые и честолюбивые сыновья
пытались часть народного энтузиазма направить на себя.
Добравшись до побережья, Феанор попытался склонить на свою
сторону телери, надеясь убить таким образом двух зайцев:
приобрести корабли и ослабить Валинор. Телери оказались в
сложном положении -- спереди Феанор с войском, а сзади валары с
могуществом. Несчастные телери растерялись, и не придумали
ничего лучшего, чем взяться уговаривать Феанора "не делать
этого" -- чего "этого", они и сами не очень понимали. Но
нормально разговаривать с Феанором было уже бесполезно и
опасно, как с любым другим шизофреником.
Не вслушиваясь в слова о братской любви и традициях
добрососедства, Феанор понял главное -- кораблей ему никто не
даст, и вместо двух зайцев теперь придется убивать эльфов,
причем в количествах гораздо больших. И обнажились тогда мечи,
и началась кровавая битва. Резня шла по всей округе, а
подоспевшие великодушный Фингольфин и благоразумный Финарфин
ударили телерям с тыла, и довели дело до логического конца, ибо
все нольдорцы как-то сами собой вдруг стали свирепыми и
ужасными. Переправа началась, но не сразу, ибо сначала
нольдорцам пришлось выслушать Мандоса, который все-таки пришел
сказать пару ласковых проклятий на прощание.
-- Алло, ребята! Хотите прорицание? Ни хрена у вас там в
Средиземье путного не выйдет! Вас будут резать враги, друзья, и
все остальные. Кого порезать не успеют, тот сам с горя
повесится, и ваши души попадут к мне, и я уж о них
позабочусь... А те, кто останутся в живых, позавидует мертвым.
Впрочем, кто не клялся, может еще вернуться и попросить
прощения. Да здравствует Эру!
Свирепые и ужасные нольдорцы задрожали, некоторые упали в
обморок. Но Феанор не растерялся:
-- Кто согласится остаться -- трус и предатель, и будет
расстрелян на месте. Но силой я никого не держу, желающие могут
сделать шаг вперед. Нет желающих? Прекрасно. Во славу
Илюватора... к погрузке... марш!
Но благоразумный Финарфин сумел поотстать, и пока Феанор
говорил гневные слова, во главе своего отряда в предельном
темпе двигался обратно. Валар закрыли глаза на их участие в
резне у верфей, тем более, что сокращение числа телери ими как
большая трагедия не воспринималось, и усадили Финарфина у
тронов великих вновь. Феанор, узнав об этом, думал было
Финарфина проклясть, но за делами как-то забылось. А дел было
выше крыши: на взятые с боем корабли помещалось не все войско,
а идти через полюс не хотелось даже самым фанатичным.
Нефанатичные же давно поняли, какого дурака сваляли, а в
команде Фингольфина Феанора вообще прокляли. Феанор взял это
себе на заметку, и со своим отрядом попросту сел на корабли и
отправился не попрощавшись, оставив фингольфинцев проклинать
его и дальше. Высадившись на берег, он отдал приказ корабли
сжечь, сказав:
-- Баба с возу -- кобыле легче. От братьев все равно толку
не было. Великодушный Фингольфин же, увидев столбы дыма и поняв
что его предали, несколько подвинулся в уме. Вместо того, чтобы
облегченно вздохнуть и повернуть обратно в Валинор, он повел
своих сподвижников именно туда, куда они меньше всего хотели
идти -- в Средиземье через Северный полюс. И как ни странно, по
ходу этого путешествия несчастные эльфы злились исключительно
на Феанора, который был уже почти ни при чем, а
непосредственный руководитель Фингольфин не получил и сотой
доли тех проклятий.
О роде Синдар
Пока в Валиноре происходили описанные события, жизнь в
Средиземье текла своим чередом. Тингол и Мелиан быстро и почти
бескровно стали повелителями всех эльфов Белерианда -- и
отказавшихся от эмиграции авари, и заплутавших телери.
Постепенно эти два народа перемешались и переименовали себя в
"Синдар", по случаю чего у Тингола и Мелиан родилась
дочь-красавица Лютиен.
Примерно в те же времена вторично появились на свет гномы,
и сразу же принялись рыть землю и долбить камень. В тех местах,
где они обитали, земля была усеяна столбиками с надписью
Страница 9 из 22
Следующая страница