Дмитрий СКИРЮК. Андрей МИХАЛЫЧ. СТАРКОВ. безумие в стиле раритетного киберпанка

ются Великому Тушканчику. Ежели на юг идти, то будет большой
залив Кара-Бодун-Гол, где тоже никто не живет. А сразу за
ним, на краю пустыни стоит монастырь. Умерщвляют монахи плоть
свою и едят только хлеб и портвейн... А дальше, говорят, край
света, и если вниз посмотреть, то можно черепаху увидеть, на
которой Земля держится...

-А мы,- отвечает Старков,-аппарат построили, чтобы порт-
вейн в воду перегонять. Нашли на свалке большой ящик желез-
ный с надписью: "Розовый портвейн - источник бодрости" и
вспять его запустили. Откуда, думаешь, водичка эта? Сами ва-
рили! Вот оно как...

-Дык что ж вы, ублюдки! - вскричал Старков.-Это ж такие
бешеные деньги можно сделать!

И на следующий день, установив аппарат на шасси от детс-
кой коляски, Старков отправился к ближайшему замку.

" Р Е Й Д << Ч Е Р Н О Г О У Б Л Ю Д К А >> "

Старков, узнав, что про него пишут рассказы, ужасно воз-
гордился и стал упрашивать Скирюка и Михалыча поскорее их
опубликовать. Вскоре это произошло, и Старков, скупив полови-
ну тиража, бегал по городу, раздаривая книжки друзьям и зна-
комым.

-Оппаньки! - сообщал он, раздуваясь от гордости,-Дык
ведь прославился я!

Рассказы неожиданно приобрели большую популярность, были
несколько раз переизданы и включены во многие литературные
альманахи и сборники. Образ Старкова так органично вписался в
современную жизнь, что стал нарицательным. Было поставлено
несколько пьес и снято несколько кинофильмов о нем, а молодые
режиссеры, смело трактуя идею Старкова, даже ввели новый пер-
сонаж в Итальянскую комедию масок. Звался он Старконе, и его
били все, включая Панталоне и Пьеро.

Однако, Старков недолго купался в лучах славы. Стоя как-
то раз в очереди за портвейном, он услышал в свой адрес выра-
жение "Тупой, как Старков" и заподозрил неладное.

Мрачные предчувствия его не обманули. Вскоре в радиопе-
редаче "Русский язык для всех" популярно разъяснили, что вы-
ражение "Глупый Старков" - это тавтология. Затем в журнале
"Здоровье" известный психиатр описал новый вид помешательст-
ва, выражающийся в крайней степени идиотизма, отягощенной ма-
нией величия, и метко назвал его "Синдромом Старкова".

Чашу старковского терпения переполнила басня, опублико-
ванная в журнале "Трезвость и культура". Выглядел этот паск-
виль примерно так:

Уж сколько раз твердили миру,

Что вредно пить, грешно, да все не в прок,

И в сердце спирт всегда отыщет уголок.

Старкову как-то бог послал кусочек сыру.

Старков на елку забрался,

Позавтракать с портвеном собрался,

Да призадумался. А сыр во рту держал он.

На ту беду лиса близехонько бежала.

Вдруг сырный дух лису остановил:

Лисица видит сыр, лисицу сыр пленил.

Плутовка к дереву на цыпочках подходит,

Вертит хвостом и глаз с него не сводит,

И говорит:"Любезный мой дружок!

Закуска есть, а где же портвешок?

В твоих привычках, неужели,

Давиться сыром в сухомятку в самом деле?

Мой бог, да ты себя погубишь незаметно!

А ходят слухи, что поешь ты раритетно.

Да и собой хорош - высокий, статный,

И взгляд как-будто бы приятный...

И ежели, друг мой,

При красоте такой ты петь мастеровой,

Ты был бы, право, сверхзвездой!"

Старков же, тупо глядя с ветки вниз,

Решил, что просят спеть на бис,

И, вытащив аккордеон трофейный,

Спел песенку о розовом портвейне.

Сыр выпал, через миг сломался сук,

И наш Старков, свалившись вниз, прибил лису.

(Он был с большого бодуна.)

Мораль у басни сей одна:

Пусть даже ты хитер, опасно

Вести дела с нетрезвыми. Напрасно

Погибнешь сам, а тот, свалившись, в тот же миг

Получит сыр, портвейн и теплый воротник.

Взглянув на имена авторов, Старков рассвирепел - это бы-
ли Михалыч и Скирюк. Он в ярости сжег газету и поклялся пос-
вятить остаток жизни уничтожению "этих ублюдков и их идиотс-
кой писанины".

На первых порах его фантазия не пошла дальше швыряния
кирпичей в окна роскошного особняка, где обосновались соавто-
ры. Отсидев пятнадцать суток в каталажке, Старков поостыл и
привлек к вендетте своего друга Сему Соснина, которому тоже
изрядно досталось. Вдвоем они разработали кучу планов по лик-
видации Скирюка, Михалыча и их творений и приступили к делу.

Библиотеки и книгохранилища подверглись нескольким опус-
тошительным набегам, после чего на Главной площади города
вспыхнул большой костер из книг и журналов, вызывая в памяти
мрачные времена инквизиции.

Скирюк и Михалыч ответили массированным выпуском брошюр
с подборкой старых и новых рассказов. Печатные станки работа-
ли, не останавливаясь. Старков снова взялся за работу и по
городу прокатилась волна крупных диверсий в книжных магази-
нах, типографиях и на целлюлозно-бумажных комбинатах.

Когда был взорван последний киоск, Старков понял, что он
уже не в силах бороться с подпольными издательствами, которые
финансировали Скирюк и Михалыч из своих миллионных гонораров.
Сами же они таинственно исчезли, предпринимая все для увеко-
вечивания своих творений.

Специально нанятая бригада каменотесов высекла рассказы
метровыми буквами на склонах Кордильерской гряды, после чего
Старков взорвал и Кордильеры и Анды и Гималаи впридачу, чтоб
впредь не повадно было.

Несколько тысяч запаянных капсул с рассказами были рас-
сеяны в океанских водах. Старков ответил на это глубинным
тралением пяти океанов и всех крупных морей. Последнюю капсу-
лу он обнаружил в верховьях реки Клязьмы, где его тральщик

Страница 15 из 31 Следующая страница