волколаков и какого-то страшного чудовища по кличке "Горлум". Слушать все
это без двойной порции здравура с содовой было просто нельзя, поэтому
сметливый Саруман поместил эту историю в ежегодный средиземский журнал
"Ярбюх фюр Психоаналитик унд психопатологик", подшивка которого была
известна всем, как "Красная книга". Благодаря рубрике "Сказки Митрандура",
этот журнал продолжал раскупаться на ура в течение почти всей Третьей эпохи,
о чем Гэндальф узнал только когда попал к Саруману в плен. Огромная кипа
журналов, была единственным предметом чтения и гигиены для Серого Странника,
пока его не подобрал почтовый орел Радагаста.
Гномы торжественно построились перед воротами. Натянув красную
ленточку, Рогволд торжественно ее перерезал и толкнул небольшую речь, суть
которой сводилась к тому, что настало время заградотряду расчехлить
пулеметы, а авангарду гномов производить разведку боем.
- Тяжелый путь вам предстоит, но отступить, значит покрыть себя позором
и градом пуль из заградительных пулеметов, - начал он. -- Мы ждем вас через
две недели, - отрывисто бросал слова следопыт, - На большее просто здравура
не хватит. Вперед орлы, а мы не с вами, вы в гробы а мы за вашими деньгами,
- так напутствовал он гномов. -- И этого мохноногого ублюдка с собой
возьмите, - распорядился он, глядя на хоббита. Фолко выглянул из-за плеча
Торина и показал язык Рогволду.
- Мэллон! -- заявил Торин, построив гномов в линию перед воротами.
Второй линией выстроился заградотряд с пулеметами. Рогволд дал сигнал,
одноухий Смелобег достал из рюкзака патефон с пластинками и под звуки
барабанного марша, многозначительно лязгнули затворы заградпулеметов.
- Мэллон! -- вновь выкрикнул Торин, начиная нервничать. Один из
пулеметов смотрел прямо на него, это он чувствовал спиной. Механизм замка
зафырчал, дверь затряслась, но не открылась.
- Она словно чем-то склеена! -- высказал догадку хоббит.
- Отойдите! -- вдруг властно скомандовал Хорнбори, отодвинув Торина в
сторону. Сняв с шеи огромную золотую цепь, на которой висело огромное
кольцо, Хорнбори вынул кольцо из цепи и, пошуровав с дверной ручкой, вдел
его в нее. Получилось что-то типа декоративной дверной ручки с кольцом.
Сделав зверское лицо, гном потянул за кольцо. Дверь заскрипела и начала
открываться. Между створками и стеной появилась тонкая щель, вся заполненная
каким-то липким и вонючим веществом.
- Мэллон! -- вновь сказал Торин. Ворота тряслись, но далее открываться
не хотели. Неизвестно, удалось бы открыть двери, если бы не хоббит. Вспомнив
о наведенных пулеметах, Фолко подскочил к створкам и полоснул вновь
приобретенным эльфийским тесаком по щели. С хлюпаньем, острый тесак разрезал
склеивающее вещество и дверь распахнулась с такой силой, что ударила
неосторожного Хорнбори так, что он отлетел к стене, обливаясь кровью. Кольцо
из ручки выпало и подкатилось к Торину. Увидев это, Хорнбори сделал
несколько шагов к кольцу, но в этот момент, огромная куча полузасохшего
дерьма, склеивавшая дверь, не выдержала и обрушилась на несчастного Хорнбори
по кличке Драконий Помет.
- Опять! -- простонал Малыш. - Но это не мы! -- принялся оправдываться
он. -- Торин, ну скажи, что это не мы!
- Орки! -- принюхался Торин.
На лицах гномов появилось отвращение. Все с ненавистью взирали на кучу
орочьего помета, высотой в два человеческих роста, воздвигшейся над телом
доблестного подземного бойца по кличке Драконий помет.
- Вот ведь как бывает! -- горестно воскликнул безумный Дори. -- Из
драконьего помета выплыл, а в орочьем утонул!
- А говорят, дерьмо не тонет, - вздохнул Маленький гном, снимая боевую
каску. -- Оказывается тонет. В другом дерьме, - его примеру последовали
другие гномы, снимая каски. Там и сям засверкали лысины.
- Заткнуться, ублюдки! -- заорал Рогволд. -- Неужели, вы воображаете,
что мы вас тут будем ждать! Две недели и ни секундой больше! А ну, шагом
марш!
Гномы вздохнули и гуськом, зажав носы вступили в темноту неизвестности.
- Эй, Рогволд! -- вскричал хоббит, исчезая в темном проеме ворот
последним. -- Ты будешь нас ждать даже через три недели! Я с собой для
верности твой ключик от замка на стульчаке захватил! Так что много не кушай!
-- с этими словами, врата Мории захлопнулись. Однако рев старого сотника был
слышен даже сквозь захлопнутые врата.
- Фолко, распиздяй ты эдакий! -- заревел старый сотник. -- Вернись, я
все прощу! Я еще с тобой поквитаюсь, крысеныш! - рычал генерал-ефрейтор.
С обратной стороны Морийских врат послышался дружный хохот гномов.
Среди них выделялся звонкий заливистый смех хоббита, замолкающий по мере
того, как отряд удалялся все дальше от ворот.
Отряд гномов с трудом плелся вперед, с трудом удерживая равновесие от
душившего гномов смеха. Впереди всех плелся Глумлин чуть ли не катаясь по
полу от смеха. Смешки и улыбки, которые на лицах гномов обыватели наблюдали
только когда бородатым жуликам удавалось сделать какую-нибудь гадость не
сходили с их лиц минут пять, пока, наконец, Глумлин едва не сломал ногу,
бредя в совершенной темноте по абсолютно прямой, как он утверждал, дороге.
Сперва у Фолко не было никаких мыслей, кроме безудержного веселья за
удачную шутку. Но вскоре он уже вслушивался в тихую ругань, которая
сопровождала гномов всю дорогу, поскольку они то и дело наступали друг другу
на пятки. Громче всех слышны были голоса Глумлина и Дурина, споривших о том,
куда сворачивать на каждой развилке. Временами откуда-то снизу раздавался
шум воды, несмотря на уверения Дурина, что в полу не может быть никаких
трещин. Как бы в подтверждение его слов, Глумлин с громким криком сорвался в
какую-то расселину и, грязно ругаясь по поводу подлой и тупой мрази, которая
лезет указывать дорогу, не зная ничего, кроме расположения всех публичных
домов от Лунных гор до Серых гаваней.
- Надо засветить факел, - предложил хоббит. -- тогда можно будет идти с
меньшей опаской.
Наступила тишина. Гномы с изумлением обернулись на звуки хобиччьего
голоса.
Страница 41 из 66
Следующая страница