Елизавета Михайличенко, Юрий Несис. Трое в одном морге, не считая собаки

- Каждый оле должен съесть свой горшочек дерьма,- наставительно сказал

Вова.- Савланут,- он поднял на меня глаза без зрачков. На сплошном
белом фоне плавали красные прожилки.-"Я повернул глаза зрачками в душу,-
скромно пояснил он,- а там повсюду пятна черноты. И их ничем не смыть..."

Мариша снова врубила маг:

" Все это плод его больной души!"

- "Мой пульс, как ваш, отсчитывает такт!- упрямился Вова.-

И так же бодр! Нет нарушенья смысла

В моих словах! Переспросите вновь,

Я повторю их, а больной не смог бы!..

Во имя Бога бросьте ваш бальзам!

Вам надо исповедаться! Покайтесь

В содеянном и берегитесь впредь!

Вам надо исповедаться!.."

Из-за очередного бархана послышалось улюлюканье, и троица в черных
масках, завывая, бросилась к верблюду. На "борту" началась паника. Софья
Моисеевна и Левик содрали маски и, приставив ко ртам мегафоны, самозабвенно
выли в них, а я никак не мог врубиться - где же Ленка - на верблюде в
парандже или рядом - в разбойничьей маске...

...Ленка была рядом и, действительно, уже в маске. Газовой. Под
подушкой она ее держала, что ли? Сирена выла еще омерзительнее, чем во сне.
Вбежал Левик и сразу влетел головой в подставленный ему Ленкой противогаз.
Софья Моисеевна копошилась в углу, глядя на противогазные ремешки, как
салага на парашют.

Я помог теще. Даже выдернул ей из фильтра затычку. Затем "обулся" сам и
мне тут же захотелось куда-нибудь марш-броситься, километров, этак, на пять.

Сирена стала издыхать. Ленка доклеивала дверь, а за окнами ухало - то
так, то сяк. Я откупорил колу, и мы слегка повампирствовали через
специальные трубочки, торчащие из противогазов. Кроме Софьи Моисеевны - она
опробовать резиновый хоботок не захотела, вернее, не смогла.

- Лена, я же говорила, что ты плохо заклеила комнату,- печально сказала
теща и указала на потолочную паутинку, весело качающуюся в струйке воздуха.-

Это будет стоить нам жизни.

Я попытался ее успокоить, объясняя, что рвануло далеко и, вероятно, не
химия. А даже если и химия, то концентрация низкая. А даже если и не низкая,
то противогазы нас защитят. Лучше бы я начал с тещей прощаться - мои слова,
как всегда у нас с ней, произвели обратный эффект. Софья Моисеевна тут же
объявила, что ей подсунули неисправный противогаз и начала задыхаться. При
этом она чувствовала "явственный запах газа".

Пока Ленка вызывала "скорую", а я успокаивал Левика, теща вытащила из
противогазной коробки атропин, втихаря вколола его себе и стала с нами
прощаться. Выдав Ленке и Левику все приличествующие случаю банальности, она
обратилась ко мне:

- Боря... я доставила тебе... много неприятностей... из-зи собаки... Не
считай меня убийцей... я бросила два куска... один съела Фрида... я так
испугалась, что второй съела та женщина... Леночка знает, как я мучилась...
Но, раз убитых трое - значит это не я... Леночка даже яд от меня спрятала...
чтобы я сама не отравилась...

- Что?!- взвыл я.

Теща посмотрела на меня с осознанным ужасом, схватилась за сердце и
потеряла сознание.

... Явились слуги Рока в черных масках и вместе с тещей унесли на
носилках надежду, что убийца - она. До сих пор я не понимал своего счастья:
убийца-теща по сравнению с убийцей-женой или убийцей-сыном, это как грипп в
сравнении со СПИДом...

К утру все стало достаточно очевидным - Ленка начала следить за мной
раньше, чем я это заметил. Гораздо раньше, чем позавчера. Я бы и позавчера
ее не заметил, если бы не привык следить за следящим Мики... Кто же знал,
что с

Ленкой в Штаты надо было ехать. Вернее, в тот штат, где жена, убившая
любовницу мужа, неподсудна... А если двух любовниц?

Пора было закрывать дело. Жека - это несерьезно, не надо себя
обманывать.

Других альтернатив нет. Надо только убедиться, что мальчик, забегавший
в подъезд к Анат - не Левик. Потом огорошить Ленку психологическим
следственным экспериментом, а потом решить, как жить дальше... Самому
интересно - убью, сдам или отпущу?

ШЛА ШУША ПО ШОШШЕ...

Утром я прибыл к подъезду Анат и порадовался моральной и физической
полноценности "тройки" старушек.

- Ну что,- поинтересовалась "коренная",- скоро Саддама арестуешь?

- Как обстрел пережили, бабули?- куртуазно спросил я, вытаскивая фото
Левика.

- Разве это обстрел?- отмахнулась одна.- Вот при Сталине в Ленинграде -
это были обстрелы!

- А-а, нашел-таки!- порадовалась за меня другая, бросив цепкий взгляд
на фотографию.- Молодец!

- Вы внимательно посмотрите,- униженно попросил я.- Может, не он? Вы же
мельком видели...

- Он, он! Не волнуйся!- хором успокоили старушки.- Этот самый, что
после тебя в наш подъезд зашел. Это что же, от горшка два вершка, и уже
убийца? За что же он ее?.. Двойки ему ставила, что ли?

- Ты слушай,- воодушевилась "коренная",- я еще девчонкой была, у нас в
школе одна в учителя прям так сильно влюбилась, что повесилась! А теперь они
вот, значит, как...

Но я уже не слушал.

x x x

Я метался по вымершему от чрезвычайности своего положения городу, но
отравляющие вещества на меня не снисходили.

Дома меня ждал Левик, не зная, как распорядиться подаренными Саддамом
каникулами. Он раскручивал какой-то шахматный этюд, очень обрадовался мне, и
от всего этого стало особенно больно. Ленка торчала у тещи в больнице, и

Страница 18 из 26 Следующая страница