- Батюшка, кольца австрийцу отдай назад или заплати, человек даром
работать не может. Ну, давай, давай!
- Австриец не человек, он наш враг, - сердито сказал поп. - Кто дал ему
право торговать кольцами? Вот в Россию пришел хлеб жрать, пришел Россию
объедать! Да еще кольца делает и христову веру позорит.
После этих слов среди мужиков и баб раздались сочувствующие попу голоса.
Но солдаты настаивали на своем:
- Не твое дело. Мы его в плен взяли, а какое ты имеешь право отнимать его
вещи? Он человек военный, он наш, он под нашим законом.
- Дайте попу по морде, чего он человека мучит, - раздался сзади чей-то
негодующий голос, придавший солдатам больше смелости.
Они начали толкать попа назад к Швейку:
- Верни кольца или плати, а то... И двадцать рук потрясли кулаками. Поп
полез в карман, но вместо связки алюминиевых колец вынул "Биржевые
ведомости", весьма распространенную русскую газету. Он раскрыл ее и,
показывая Швейку рисунки, сладко спросил:
- Это кто, знаешь?
- Это наш умерший император, - спокойно ответил Швейк.
- Да, да, да, - так же сладенько, как и в первый раз, произнес поп. - Это
ваш покойный царь, он умер. Почему ты за него в церкви не молишься, а
кольцами торгуешь? Почему ты траур по нем не носишь?
Все кругом затихло. Дело становилось интересным. Поп, уверившись в своей
победе, показывал дальше:
- А этого знаешь?
- Знаю. Это наш наследник Карл, - без колебания сказал Швейк. - Он мне
прикалывал медаль и при этом поколол всю кожу.
- Медаль тебе дал за то, что ты в нас стрелял, - многозначительно
произнес поп, подмигивая солдатам. - А за кого ты теперь - за Франца Иосифа
или за Карла?
- Я за Карла, - просто ответил Швейк, - каждый солдат должен идти за
своим императором.
И поп, заметив, что бабы и мужики уже пытаются наброситься на Швейка,
показал солдатам газету:
- Вот вам, ребята! Он за кайзера Карла, который обещает вести войну до
победы над нами. Вот тут в газетах так стоит.
Кто-то сзади уже ударил Швейка. Поп намеревался протолкаться сквозь толпу
и оставить Швейка одного в каше, которую он заварил. В это время Швейк
сказал:
- Эй, батюшка, а не наврал ли ты? В газетах-то написано что-то другое, а
я человек неграмотный.
- Я вам говорил, чтобы вы дали попу по морде, - снова раздался голос
солдата, уже возле попа. - Ты зачем на неграмотного с газетой прешь? Вот,
товарищи, австриец, бедняга, неграмотный, а поп на него лезет, как собака.
Прет на неграмотного с поповской хитростью. Давай назад кольца, а то!..
И шляпа на голове попа загремела, - это ладонь ударила его сверху.
- Народ русский, православный, человека убивают, сволочь! Помогите,
помогите! - заорал поп, в то время как на него обрушилось около десяти
кулаков, а сзади его колотили ногами.
Базар заволновался. Люди, не зная, в чем дело, принялись колотить друг
друга*. Бабы повалили Швейка наземь, осыпая его бранью, в то время как
солдаты в свою очередь атаковывали баб и разгоняли их.
Прибежавшие городовые были беспомощны, толпа их также толкала со всех
сторон, и только воинским частям, призванным из казарм, удалось разогнать
дравшихся, арестовав непосредственно виновника скандала.
В то время как избитого попа с исцарапанным и побитым лицом усаживали на
извозчика, не замедлившего вытащить из поповского кармана выглядывавшие
кольца, бравого солдата Швейка конвойные отвели в барак и представили его в
канцелярию поручику Воробцову.
Поручик, по образованию инженер, работавший раньше на одной из варшавских
фабрик, случайно Швейком очень заинтересовался. Он заставил его рассказать
подробно, как все было, что говорил поп и как относились к этому солдаты,
что они говорили, прежде чем начали его бить, и что Швейк думает о том,
почему именно били попа, а не его?
- А почему, ты думаешь, не били тебя?
- Не могу знать, - отвечал Швейк фразой, которую он слышал от русских
солдат. - Я думаю, что они такие, что хотят вместе с нами посидеть в
карцере. Они не любят вообще никакого начальства и знают, что, кто
оказывается у власти над ними, любит таскать их за ноги. Осмелюсь доложить,
что у нас кудлатых тоже не любят.
Поручик потом долго сидел возле стола, смотря на бумагу и жестикулируя,
словно с кем-то разговаривал. Потом встал и говорит:
- Если овладеть этой силой, то мы можем совершить чудеса.
Он посмотрел на Швейка веселым, искренним взглядом и сказал по-немецки:
- Можешь идти. А все-таки хорошо тебя поцарапали бабы!
Он снова принялся о чем-то рассуждать, и казалось, что он даже не
замечает Швейка, и, только когда тот щелкнул каблуками, отдавая честь, он
снова улыбнулся:
- Можешь идти!
На лестнице Швейк остановился. Поручик в канцелярии насвистывал
марсельезу.
Когда Швейк пришел в барак, на вопрос Горжина, где его так разукрасили,
он ответил:
- Произошло недоразумение между мною и одним попом, который решил
показать на мне свою интеллигентность. Он хотел украсть у меня мои кольца,
говорит, что нельзя продавать кольца с крестами, а я ему сказал, что я
неграмотный. Ну, бабы меня и поцарапали. Зато попу хорошо наложили солдаты.
Да, на свете много всяких недоразумений и непонятных случаев. Только
объясняют их по-разному.
Раз на рудники пришел главный инженер, - продолжал он, дуя на
расцарапанные руки, - с каким-то императорским советником при суде и
провожает его по руднику. Вот подводит он его к конюшне и говорит советнику:
"Будьте любезны войти, я покажу вам умное животное". А там стояла лошадь,