сих пор не могу опомниться. Как ты попал в этот гнусный город?
Я объяснил ему, в чем дело. В Ллунинднно приехал знаменитый проповедник
Ивэн Джонс. Завтра он будет говорить проповедь. Лондонская газета, в
которой я работаю, послала меня послушать его и написать отчет о его
проповеди.
- А ты что здесь делаешь? - спросил я.
- Что я здесь делаю? - переспросил Акридж. - Кто, я? Неужели ты еще не
слыхал?
- Чего?
- Ты не видел афиш?
- Каких афиш? Я приехал только час тому назад.
- Старина! Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что волнует весь
город.
Он осушил еще одну кружку пива и вывел меня на улицу.
- Смотри!
Он показал мне афишу, висевшую на стене какого-то фабричного склада. Хотя
улицы в Ллунинднно освещены очень плохо, я все же прочел:
ЗАЛ ОДДФЕЛЛО
Матч бокса в десять раундов
Ллойд ТОМАС (чемпион Ллунинднно)
против
СВИРЕПОГО БИЛЛСОНА (чемпион Бермондси)
- Матч состоится завтра, - сказал Акридж. - Скажу тебе по секрету, старина,
это дело принесет мне кучу денег.
- Ты снова антрепренер Биллсона? - спросил я, удивленный его упрямой
настойчивостью. - Я думал, что ты после первых двух неудач не захочешь с
ним связываться.
- На этот раз он отнесся к делу вполне серьезно.
Я отечески поговорил с ним.
- Сколько он получит?
- Двадцать фунтов стерлингов.
- Двадцать фунтов стерлингов? Где же твое огромное состояние? Ведь на твою
долю достанется только десять фунтов.
- Нет, старина. Ты ничего не понял. На этот раз я веду дело по-другому. Я -
устроитель матча.
- Устроитель?!
- Да, один из устроителей. Помнишь Исаака О'Бриена? Его настоящее имя Иззи
Прэвин. Мы разделим с ним весь сбор пополам. Иззи приехал в Ллунинднно
неделю тому назад, снял зал и развесил афиши. Мы с добрым Биллсоном явились
сюда только вчера. Мы дадим ему двадцать фунтов, его противник тоже получит
двадцать фунтов, а мы с Иззи разделим весь остальной доход пополам. Вот это
капитал, старина! О таком богатстве не мечтал и Монте-Кристо. Благодаря
этому проповеднику Джонсу город завтра будет полон крестьян, съехавшихся из
всех окрестных деревень. Джонс проповедует утром, а вечером наш матч.
Лучшие места по пяти шиллингов, места на галерке по два с половиной,
"стоячие" места по шиллингу. Тут же буфет с лимонадом и копченой рыбой.
Такого доходного предприятия не видано еще с основания мира.
Я поздравил его.
- А как чувствует себя Биллсон? - спросил я.
- Он великолепно тренирован. Одним ударом свалит с ног быка. Приходи к нам
в гостиницу завтра утром.
- Утром не могу. Я пойду слушать Джонса.
- Ах, да! Ну, тогда приходи днем. Только не позже трех, потому что Биллсон
должен отдохнуть перед выступлением. Наш адрес - Керлионская улица, дом
семь. Спроси трактир "Шляпа с перьями" и поверни сразу налево.
На другой день, отправившись к Акриджу, я был в приподнятом состоянии духа.
Я только что выслушал пламенную проповедь. Ивэн Джонс действительно
прекрасный оратор. Его слова пронзали сердца крестьян, как пламень. Это был
настоящий пророк, похожий на пророков, описанных в Библии. На меня,
просвещенного столичного жителя, слова его, конечно, не действовали, но
простодушные провинциалы внимали ему, как зачарованные. Он говорил больше
часу, ни разу не замолкая. Когда он кончил, я встал и пошел искать трактир
"Шляпа с перьями". Найти его было нетрудно. Огромная вывеска, изображавшая
шляпу и перья, висела на самом видном месте улицы.
Это был сомнительного вида трактир в сомнительной части города. Из его
открытой двери вырывались звуки, напоминавшие грохот битвы. Я ясно различал
звон разбиваемых стаканов. Когда я вплотную подошел к двери, оттуда
выскочил хорошо знакомый мне человек и пустился бежать без оглядки. Через
секунду на пороге появилась какая-то женщина.
Это была маленькая женщина с огромной шваброй в руках. С швабры капала
липкая грязь. Она потрясала ею, как пикой. Бегущий человек обернулся,
взглянул на швабру и побежал еще быстрее.
- Эй, мистер Биллсон! - закричал я ему вдогонку.
Но я выбрал неудачное время для разговоров. Он помчался дальше, даже не
взглянув на меня. Когда он завернул за угол, женщина сказала ему несколько
грозных напутственных слов, победоносно встряхнула шваброй и скрылась за
дверью трактира. Я пошел дальше. За углом ко мне подошел мистер Биллсон.
- Простите, я не узнал вас, - сказал он.
- Вы так торопились, - сказал я.
- Ы! - произнес мистер Биллсон и умолк.
- Кто такая эта ваша знакомая с шваброй? - бестактно спросил я.
Мистер Биллсон смущенно взглянул на меня. Ему совершенно не следовало
смущаться. Даже самые храбрые герои не раз в страхе обращались в бегство
при виде взбешенной женщины.
- Она вышла из задней комнаты, - сказал он в замешательстве. - Увидела меня
и подняла скандал. Мне пришлось бежать. Не могу же я бить женщину, -
галантно прибавил мистер Биллсон.
- Конечно, не можете, - согласился я. - Но за что она рассердилась на вас?
- Я делал добро, - благочестиво сказал мистер Биллсон.
- Делали добро?
- Да. Я выливал пиво из стаканов.
- Какое пиво? Из каких стаканов?
- Пиво тамошних пьяниц. В этом трактире целая толпа нераскаянных грешников.
Все они сидели за столиками и пили пиво. Я вылил все пиво на пол. Ходил от
столика к столику, брал стакан и выливал пиво. Эти бедные грешники
нисколько не были удивлены.
- Не могу себе этого представить.
- Чего?
- Держу пари, что они были очень удивлены.
- Ы! - сказал мистер Биллсон. - Пить пиво грешно. Пиво - исчадие ада. Пиво
шипит, как змея, и жалит, как ядовитая ехидна.
Я невольно причмокнул от одной мысли о таком прекрасном пиве, которое
шипит, как змея, и жалит, как ехидна. За последнее время редко встретишь
такое пиво, но в старину я пивал его часто. Почему ни с того ни с сего
Биллсон невзлюбил этот прекрасный напиток? Я ничего не мог понять, но чтобы
не раздражать его, решил переменить тему.
- Сегодня вечером я приду посмотреть, как вы будете драться, - сказал я.
Страница 13 из 83
Следующая страница