- Это та самая собака, о которой я говорил вашей светлости.
- Ага! - произнес лорд Берти. - Но эта собака - белая, и совсем не похожа
на Руби.
- Да. Что касается этой стороны вопроса, то это вполне правильно. Но ваша
светлость забывает подкраску. Через два дня Роберт так ее переделает, что
даже сама мать Руби, будь она тут, и та ошиблась бы!
Лорд Берти с любопытством посмотрел на шофера.
- Удивительно! - сказал он. - И это действительно возможно?
Будучи скуп на слова, Роберт ограничился тем, что дотронулся до своей шляпы
и опустил глаза на собаку.
- Она, кажется, совсем ручная, - заметил лорд Берти, когда собака стала
лизать ему руку.
- Ничего нет ласковее ее, ваша светлость! Какая разница между нею и Руби!..
О, это стоит сто фунтов!..
В продолжение следующих дней лорд Берти колебался между сомнением и
надеждой. Иногда ему казалось, что подмена вполне возможна, иногда же вся
эта затея казалась ему нелепой, а Кеггс - не кем иным, как сумасшедшим.
Зато, с другой стороны, Роберт казался ему более серьезным. Лорд находил
даже, что у него смышленый вид. Ведь бывали же случаи, когда искусно
подкрашенные лошади сходили за других! Разве не может быть то же самое и с
собаками?
Во всяком случае, так или иначе, но надо было действовать, и как можно
скорее. Его беспокойство и неожиданные исчезновения начинали уже раздражать
Алину. Он это ясно видел.
- Послушайте, Кеггс, - сказал он к концу третьего дня, - я больше не желаю
ждать. Если вы немедленно не достанете ту собаку, то у нас ничего не выйдет.
- Мы уже устроили подмену. Задержка произошла из-за Роберта: он настаивал
на том, чтобы самым тщательным образом закончить работу.
- Но удалось ли ему это, по крайней мере?
- Вы сами об этом будете судить, ваша светлость. Собака лежит на террасе.
И Кеггс повел следовавшего за ним не без некоторого недоверия лорда Берти к
темной массе, гревшейся на солнце.
- Разве не поразительное сходство, ваша светлость?
Лорд Берти вставил свой монокль.
- Удивительно! Неужели в самом деле...
- Пусть ваша светлость приблизится и подразнит его немножко, чтобы
убедиться в мягкости его характера.
- Лучше вы сами это сделайте.
Кеггс повиновался. Собака подняла голову и опять приняла прежнее положение.
Лорд Берти, удовлетворенный, приблизился, в свою очередь, и слегка толкнул
бульдога. Если бы это был Руби, он не замедлил бы рассвирепеть.
А этот, как доброе дитя, улегся снова, ничуть не протестуя.
- Чудесно! - воскликнул лорд Верти.
- Может быть, ваша светлость имеет при себе чековую книжку?
- Однако, вы чертовски торопитесь, Кеггс, - сказал лорд Берти не совсем
довольным тоном.
- Это не я, ваша светлость, а Роберт. Он беден, а у него большая семья -
жена и дети.
- Я прямо не понимаю, что случилось с бедным Руби, - жаловалась после
завтрака Алина. - У него такой вид, точно он больше меня не узнает: он не
подходит, когда я его зову, и только и делает, что спит.
- О! - воскликнул лорд Берти, - он привыкнет... Я хочу сказать, что это
ничего не значит. Я думаю, что он просто слишком долго лежал на солнце.
Псевдо-Руби весь день продолжал быть сонным. На другой день лорд Берти
видел, как он проходил по террасе, следуя за своей хозяйкой. Потом оба они
расположились под высоким сикомором, и его светлость присоединился к ним.
- Как чувствовал себя Руби сегодня утром? - весело спросил он.
- Не совсем хорошо, бедняжка, - ответила Алина. - Он был болен всю ночь.
- В самом деле?
- Он, по-видимому, съел что-то нехорошее, вот почему он и был вчера такой
сонный.
Лорд Берти с состраданием взглянул на животное, свернувшееся клубком у ног
Алины. Как, однако, можно обмануться внешним видом! В глазах всех эта
собака была Руби, его враг, а на самом деле под этой внешностью скрывался
безобидный белый бульдог, относившийся к нему с симпатией.
- Бедняга! - сказал он.
И, наклонившись к собаке, он потянул ее за ухо, чтобы поиграть. Это был
очень банальный прием, но он произвел неожиданный эффект - что-то вроде
взрыва. Дремавшая собака вскочила с быстротой внезапно спущенной пружины, и
раздалось яростное рычание.
Какой-то генерал утверждал, что искусство тактики заключается в том, чтобы
знать точно, в какой момент надо отступать. Тайный инстинкт подсказал лорду
Берти, что такой момент наступил, и он проделал отступление,
перекувырнувшись через стул. Он поднялся, слегка ушибленный, в то время как
Алина, с покрасневшим от гнева лицом, старалась обеими руками удержать
собаку за ошейник.
- Зачем вы его дразните? - сердито сказала она. - Я же вам говорила, что
собака больна.
- Я... я... я... - заикался его светлость.
Все случилось в одно мгновение. Собака вырвалась и ринулась, как бешеная.
- Я... я... я...
- Спасайтесь! - закричала Алина. - Я не могу ее больше держать! Бегите
скорее!
Лорд Берти поспешил последовать ее совету, показавшемуся ему своевременным.
Он бросился бежать во всю прыть и остановился только у большой дороги. Там,
почувствовав себя в безопасности, он решил передохнуть и, чтобы прийти в
себя после сильного волнения, расположился выкурить папиросу. Но спичка
выпала у него из рук - так он был поражен тем, что увидел: у поворота
дороги, ведущей к домику, где жил Роберт, медленно плелся толстый белый
бульдог.
В буфетной Кеггс, надев синий передник, чистил серебро, насвистывая
какую-то арию. К нему подошел лакей Фредерик.
- Тут один человек вас спрашивал.
- Кто такой?
- Берти.
- Что ж, если лорд Берти Фандалль желает со мной поговорить, то я к его
услугам.
- Он в курительной комнате.
Лорд Берти задумчиво сидел около камина.
- Ваша светлость изволили меня звать?
- Подойдите поближе, старый мошенник!
- Ваша светлость!
- Известно ли вам, что я мог бы засадить вас по обвинению в мошенничестве?
- Ваша светлость...
- Нечего разыгрывать невинность! Вы отлично понимаете, что я хочу сказать.