усы у него изъедены молью. Я сказал ему, что у меня есть миллионер, который
подыскивает себе поместье. "Найдите ему поместье, старина, - сказал я, - и
мы с вами поделим комиссионные". Он пожал мне руку, и теперь я жду, что
вот-вот он найдет что-нибудь подходящее. Теперь ты понимаешь, что все это
значит! Я получу половину комиссионных. Подумай об этом, старина, подумай.
- А ты уверен, что у твоего канадского приятеля действительно есть деньги?
- Он доверху набит деньгами, старина, доверху. Пять фунтов для него самая
мелкая монета. Он повел меня в ресторан позавтракать, и когда дал официанту
на чай, тот заплакал от счастья и расцеловал его в обе щеки.
Я почувствовал некоторое облегчение. Мне стало казаться, что деньги мисс
Мэзон обеспечены. Я никогда не предполагал, что Акридж способен создать
такой дельный коммерческий план, и выразил ему свое одобрение. Это привело
его в восторг, и он немедленно взял у меня взаймы пять шиллингов на мелкие
накладные расходы.
Акридж ушел и не появлялся дней десять. Так как он уже не раз внезапно
исчезал с моего горизонта, я не испытывал большого беспокойства. Но в конце
концов я стал задумываться: куда провалился мой беспутный товарищ? Тайна
его исчезновения раскрылась однажды вечером, когда я возвращался с одной
актерской вечеринки. Вечеринка была скучная, но мне пришлось на ней
задержаться, потому что я собирался продать свою одноактную пьесу и
подыскивал покровителей в театральных кругах.
Я сказал: вечером, - но, по правде сказать, было уже два часа ночи. Я
одиноко брел по опустевшим лондонским улицам. И вдруг, у входа в запертую
рыбную лавку, я наткнулся на Акриджа и его приятеля. Акридж стоял возле
витрины. Его приятель сидел на мостовой, прислонясь к фонарному столбу.
На улице было темно, и мне не удалось разглядеть его как следует. Это был
человек средних лет с седыми висками. Пока я разглядывал его виски, он
старательно надевал шляпу на свою левую ногу. Одет он был богато, но на его
белоснежной манишке видны были пятна уличной грязи. Галстук свой он где-то
потерял. Вытаращив глаза, он внимательно разглядывал свою шляпу. Изо рта
его торчали две зажженные сигары.
Акридж встретил меня с радостью осажденного гарнизона, увидевшего
приближение армии, идущей на выручку.
- Старина! - закричал он. - Как хорошо, что я тебя встретил. Помоги мне
справиться с Хэнком, дружище.
- Это Хэнк? - спросил я, разглядывая сидящего на мостовой джентльмена,
который закрыл глаза, так как зрелище его собственной шляпы надоело ему.
- Да, Хэнк Филбрик. Я тебе рассказывал о нем. Тот самый, который хочет
купить поместье.
- Зачем ему поместье? Он, кажется, вполне удовлетворен этим фонарным
столбом.
- Бедный, он сегодня под мухой, - объяснил мне Акридж, с нежностью
разглядывая своего друга. - Говоря по правде, старина, обидно, что такие
большие деньги достаются подобным субъектам. Первые пятьдесят лет своей
жизни Хэнк не пил ничего, кроме воды, и теперь старается наверстать
потерянное время. Он только сейчас открыл, что на свете существуют ликеры,
и они страшно понравились ему. Он смешивает их все вместе и пьет.
Заказывает сразу дюжину разных ликеров, наливает все в одну чашку и
услаждается ими. Можешь себе представить, что получается, если выпить смесь
из бенедиктина, шартреза, кюммеля, крем-де-мэнд и водки. Особенно если к
этому примешать немного шампанского и бургундского.
При мысли о подобной смеси я содрогнулся. С ужасом взглянул я на
миллионера, распростертого перед фонарем.
- Неужели он действительно пьет эту смесь?
- Каждый вечер, вот уже две недели подряд. Я провожу с ним все время. Кроме
меня, у него в Лондоне нет ни одного знакомого, и он не отпускает меня от
себя ни на шаг.
- Что ты собираешься с ним делать? Ты отвезешь его куда-нибудь или он
проведет на мостовой всю ночь?
- Если ты поможешь мне, старина, мы отвезем его в гостиницу "Карлтон". Он
там остановился.
- Его оттуда скоро выселят, если он будет являться в таком виде.
- Что ты, старина, что ты! Вчера он дал лакею двадцать фунтов ца чай и
спросил меня, хватит ли этого или нужно прибавить. Бери его за руку.
Старина! Надо его приподнять.
Это ночное происшествие вселило в меня уверенность, что Акриджу
действительно не вредно повозиться с мистером Филбриком. Купить поместье
для такого беспутного богача - дело безусловно выгодное. Я видел Хэнка
всего один раз, но не сомневался, что за ценой он не постоит. Он заплатит
Акриджу столько, сколько тот у него попросит. Акридж без труда внесет сто
фунтов стерлингов за Дору Мэзон и сам станет обеспеченным человеком.
Впервые в жизни он создал такой простой и выполнимый план. Будущность мисс
Мэзон перестала меня беспокоить, и я занялся своими собственными делами.
Дела мои были в неважном состоянии и очень меня тревожили. Через два дня
после встречи с Акриджем и мистером Филбриком я получил довольно неприятное
письмо.
По временам я работал в одной великосветской газете. Работа эта была
выгодная, но, к сожалению, ее было очень трудно получить. И вдруг издатель
этой газетки прислал мне билет на бал, устраиваемый клубом "Перо и
Чернила". Я должен был пойти на этот бал и написать небольшую статейку для
газеты.
Я не сразу понял, почему название "Перо и Чернила" произвело на меня такое
неприятное впечатление. Только потом я вспомнил, что это тот самый клуб, в
котором председательствует тетка Акриджа - Юлия. Мысль о том, что я снова
встречусь с этой женщиной, заставила меня содрогнуться от ужаса. Я еще не
забыл о моем первом свидании с ней, окончившемся так позорно.
Но финансовые мои дела находились в отчаянном состоянии, и я не имел
возможности отказаться. Я погрузился в мрачные размышления.
Вдруг оглушительно затрещал звонок, и я услышал шумный голос Акриджа. Через
секунду он ворвался в мою комнату. Глаза его дико блуждали, пенсне съехало
на самый кончик носа, воротничок соскочил со всех запонок.
Всякий раз, когда с ним случалось несчастье, воротничок его начинал
прыгать, как антилопа.
- Хэнк Филбрик! - без предисловия начал Акридж, - Ничтожество! Вошь! Червяк!
- Что случилось?
- Он меня погубил, этот гнусный мошенник! Он не хочет покупать поместья.
Если все канадцы такие же прохвосты, как он, то что будет с бедной
Британской империей?
Перед лицом глубокого несчастья я забыл свои маленькие неприятности.
- Почему же он вдруг изменил свое решение? - спросил я.
- Я всегда чувствовал, что он скверная тварь. У него неприятные, злые
глаза. Я тебе много раз говорил, что у него неприятные, злые глаза.
- Да, говорил много раз. Но почему же он вдруг изменил свое решение?
- А разве я тебе не говорил, что он человек, на которого нельзя полагаться?
- Говорил, говорил всегда. Но почему он вдруг изменил свое решение?
Акридж горько рассмеялся. Воротничок его запрыгал, как живой.
- Когда я встретился с Хэнком в Канаде, - сказал он, - Хэнк был здоров как
бык. Его пищеварению мог бы позавидовать страус. Но едва он разбогател...
Ах, старина, - серьезно сказал Акридж, - когда я стану богатым человеком,
ты, как друг, должен будешь следить за мной. Не позволяй мне слишком много
думать о здоровье. О чем я говорил? Ах, да. Едва этот человек разбогател,
как стал считать себя хрупким, нежным цветочком.
- Вот уж не ожидал. Ведь два дня тому назад этот цветочек валялся на мокрой
мостовой.
- От этого все и произошло! На следующее утро он встал с головной болью.
- Вполне естественно!
- Черт побери, что такое головная боль? В прежние годы, когда у него болела
голова, он брал топор, шел в лес и вырубал полдюжины сосен. Но теперь,
когда у него есть деньги, он не согласен принимать такое простое лекарство.