В дверях появился представительный джентльмен с глазами навыкате, римским
носом и выдающимися скулами. Видно, важная и авторитетная персона, хотя мне
не понравился его воротничок, а Дживз мог бы отпустить несколько нелестных
замечаний относительно его брюк. Он держался, как железнодорожный жандарм.
- А, Сипперлей, - грозно сказал он.
Сиппи вскочил и стоял навытяжку, вылупив глаза.
- Садитесь, садитесь, Сипперлей, - произнес незнакомец. Меня он не
удостаивал вниманием, смерив искоса величественным взглядом и повернув свой
римский нос в мою стооону. - Я вам принес еще одну статейку. Просмотрите ее
в свободное время.
- Хорошо, сэр, - предупредительно ответил Сиппи.
- Думаю, что статейка вам понравится. Надеюсь, Сипперлей, вы отведете ей
более видное место, чем моей прошлой статье "Земельные отношения в деревне
Тосканы". Я понимаю, что в еженедельном журнале места мало, но все же прошу
не помещать мою статью в объявлениях среди портных и театров варьете.
Запомните это, Сипперлей?
- Слушаю.
- Я вам очень благодарен, друг мой, - продолжал незнакомец. - Вы должны
извинить меня за мои замечания. Я вовсе не собираюсь вмешиваться в вашу
редакторскую политику. Ну, всего доброго, Сипперлей, я зайду к вам завтра
часа в три.
Незнакомец удалился, освободив пространство объемом десять на шесть футов.
- Кто это? - спросил я.
Сиппи расстроился. Он обхватил руками голову, подергал волосы, потом
свирепо стукнул кулаком по столу и откинулся в кресло.
- Чтоб его! - выругался Сиппи. - Он никогда не поскользнется на банановой
корке и не вывихнет себе ногу.
- Кто это?
- Черт бы его подрал!
- Кто это?
- Инспектор колледжа, где я учился. Ты понимаешь?
- Ни черта.
Сиппи вскочил с кресла и прошелся по ковру.
- Как ты себя чувствуешь при встрече со своим бывшим инспектором?
- Не знаю. Он умер.
- Так я тебе скажу, что бы ты чувствовал. Я становлюсь снова приготовишкой,
как будто меня вызвали для нотаций за шалости! Однажды он меня вызвал...
Ах, Берти! Я постучал в дверь его кабинета. "Войдите!" Так, вероятно,
рычали Нероновы львы, почуяв христианское мясо. Он грозно глядел на меня,
обнажив клыки, а я лепетал какой-то вздор в свое оправдание. Но он не
растерзал меня, а только отщелкал линейкой. И теперь, когда он появляется,
я теряюсь, бормочу "да, сэр", "нет, сэр" и чувствую себя четырнадцатилетним
школьником.
Я начал понимать, в чем дело. Люди с артистическим темпераментом, как
Сиппи, всегда имеют свои странности.
- Он является сюда с карманами, набитыми статьями вроде "Старинные
монастырские школы", "Некоторые неизвестные места из Тацита" и так далее, а
у меня не хватает смелости отказать ему. И все это я должен печатать в
журнале для легкого чтения!
- Нужно быть более твердым, Сиппи. Побольше смелости, старина!
- В его присутствии я становлюсь хуже жеваной промокательной бумаги. Ничего
не поделаешь, Берти! Если же я буду печатать его статьи, то меня прогонят.
- Как же быть?
- Дело скверно.
- Нужно посоветоваться с Дживзом.
- Дживз, - сказал я, вернувшись домой, - дело плохо.
- Сэр?
- Встряхните своими мозгами. Я надеюсь на вашу сообразительность. Вы
слышали о мисс Гвендолен Мун?
- Поэтесса, написавшая "Осенние листья", "Это было в июне" и другие поэмы.
Слышал, сэр.
- Черт возьми, вы знаете все на свете, Дживз!
- Благодарю вас, сэр.
- Итак, мистер Сипперлей влюбился в мисс Мун.
- Да, сэр.
- Но боится ей признаться.
- Бывает, сэр.
- Считает себя недостойным ее.
- Совершенно верно, сэр.
- Так. Но это еще не все. Слушайте дальше. Мистер Сипперлей, как вам
известно, редактор журнала для легкого чтения. И вот бывший его школьный
инспектор заваливает его статьями, ничего общего с легким чтением не
имеющими. Понятно?
- Более или менее, сэр.
- И несчастный Сиппи печатает его дребедень, не имея сил послать его к
чертям. В общем, создается... Ну, как бы это сказать, Дживз?
- Сложное положение, сэр?
- Именно, сложное. У меня с тетей Агатой тоже сложное положение. Вы знаете
меня, Дживз, для друга я готов на все!
- Да, сэр.
- Я тоже становлюсь труслив, как кролик, перед Агатой. Так же и старый
Сиппи. Он не может объясниться с мисс Мун и прогнать своего старого
школьного инспектора с его статьями. Ну-с, что вы думаете, Дживз?
- Боюсь, что в данную минуту я еще не могу предложить вам достаточно
продуманного плана, сэр.
- Вам нужно время, чтобы обдумать?
- Да, сэр.
- Отлично, Дживз, подумайте. Утро вечера мудренее. Действительно, утро
вечера мудренее. Проснувшись на следующее утро, я обнаружил, что во сне мне
пришел в голову стратегический план, которым мог бы гордиться сам маршал
Фош.
Я позвонил Дживзу, чтобы он принес чай. Потом позвонил снова. Но прошло,
наверно, минут пять, прежде чем явился Дживз.
- Прошу прощения, сэр, я не слышал звонков. Я был в гостиной, сэр.
- Что-нибудь убирали?
- Стирал пыль с новой вазы, сэр.
Я посмотрел на него с умилением. Он не сказал, в сущности, ничего, но мы,
Вустеры, умеем читать между строк. Добряк Дживз старался полюбить новую
вазу.